– Но…
– У вас что – нет офиса? – тут же спросила Надежда, не сомневаясь, что так оно и есть. – Но тогда…
– Нет-нет! – поспешно перебил ее Сычик. – Офис, конечно, есть. Записывайте… Бизнес-центр «Дукат», офис…
«Триста семнадцать», – чуть было не ляпнула Надежда, но вовремя прикусила язык. Тут Вовусик тронул ее за плечо и протянул руку за мобильником.
– Триста семнадцать! Жду вас…
– Сегодня можете?! – закричала Надежда, отпихивая Вовусика. – В три часа ровно?
– Договорились!
Возмущению Вовусика не было предела.
– Ну, это же надо столько болтать! Все деньги проговорила! Мы так не договаривались!
– Да тебе-то что, ты их не платил, – отмахнулась Надежда.
– Прибавить надо! – стоял на своем Вовусик.
– Да пей мою кровь! – Надежда бросила ему еще одну сторублевку и побежала прочь.
Одно хорошо, что центр «Дукат» хоть и дыра, однако находится почти рядом – пешком дойти пятнадцать минут.
С прежнего Надеждиного посещения в бизнес-центре «Дукат» ничего не изменилось. В стеклянной будочке все так же скучал толстый охранник, удивительно похожий на бульдога Черчилля, и даже журнал у него в руках был тот же самый.
– Мне в триста семнадцатый, – заторопилась Надежда.
– А там вроде нет никого… – удивленно посмотрел охранник.
– Ну вот… – расстроилась Надежда, – наврал, значит…
– А нет, – оживился охранник, – вот записано, что есть там люди, помещение открыто.
Надежда Николаевна бодро поскакала к лифту.
На третьем этаже по-прежнему не было ни одной живой души и не слышалось ни звука. Надежда не без внутреннего трепета приоткрыла дверь злополучного триста семнадцатого офиса, вспомнив, что ожидало ее там в прошлый раз.
На первый взгляд все было нормально, в предбаннике относительно чисто, ничего не валяется. Стоял легкий запах моющих средств – стало быть, не поленились, все вымыли.
Надежда осторожно открыла вторую дверь и прошла собственно в офис. Как и в прошлый раз, там было пусто, только за стеклянной перегородкой виднелся силуэт Сычика. Он поднял голову, услышав, видно, как скрипнула дверь, сорвался с места и бросился к Надежде с приветливой улыбкой.
Было очень забавно наблюдать, как по мере узнавания менялось выражение его лица. Улыбка потихоньку сползала, превращаясь сначала в гримасу разочарования, а потом – неприязни, переходящей в самый настоящий страх.
– Опять вы, – обреченно вздохнул Сычик, – вроде бы в прошлый раз мы все выяснили и отказались от взаимных претензий.
– Что вы имеете в виду под словом «взаимных»? – холодно удивилась Надежда. – Какие у вас ко мне могут быть претензии?
– Вы приносите мне несчастье. – От злости неудачливый режиссер даже осмелел. – Из-за вас у меня может сорваться крупный заказ. Я жду клиента, а тут вы…