Джонс успел лишь дать в эфир «две двойки», что означало: работаем по форс-мажору! И только потом он сообразил, что это вернулся родственник цели, два с лишним часа назад попрощавшийся с ним. Что случилось, почему он вернулся, Джонс знать не мог, но у него зародились смутные подозрения, и он скомандовал вдогон:
— Чак, немедленно выдерните источник, в каком бы состоянии он ни находился!
— Ок, — отозвался оперативник.
«Нива Некст» сорвалась с места и помчалась на дальний конец улицы, где жили родственники источника, у которых он остановился.
— Дон, что у вас?
Никто не ответил.
— Дон?! Линч?!
Хрипы, вздохи, невнятные восклицания…
Наконец, заговорил Линч:
— Босс, у нас три «груза 200», еле успокоили этого дьявола!
— Сукин сын! — вырвалось у изумлённого Джонса. — Что с целью?!
— Порядок, в отключке, шли панелевоз. Мы не ожидали, что парень дерётся, как…
— Уходим по варианту-три! Забирайте всех.
— И бодигарда?
— Бодигарда оставьте. Вперёд!
Панелевоз начал ворочаться посреди улицы. Фургон «Валдай» медленно двинулся к объекту, не дождался панелевоза, вплотную подъехал к снесённым воротам, из него выскочили двое, метнулись к дому.
— Кинг, захвати женщину, которую высадил этот… дьявол!
— Ок.
Из «Лендкрузера» вывалился низкорослый, плотный Кинг, метнулся в дом, где скрылась пассажирка «Ниссана».
— Разбегаемся!
Машины начали разъезжаться, ворочаясь в теснине улицы, поднимая тучи брызг. Через минуту улица опустела. Остался лишь заглохший окончательно панелевоз, приткнувшийся к столбу освещения в полусотне метров. Заезжие гастролёры так и не смогли усмирить непокорную русскую технику, требующую любви и кувалды.
И лишь после того как на улицу вернулась тишина, из домов стали выглядывать люди, и тут же эту тишину прорезал отчаянный женский крик:
— Дядю Мишу убили!..
Подмосковье, окрестности г. Королёва
10 октября, 17 часов вечера
Делать было нечего, и Семён решил зайти к Пете Бугаеву, получившему, как и он недавно, комнату в общежитии «от щедрот его преосвященства», говоря языком Дюма.
Сержант, вполне оправдывающий кличку Бугай, данную ему Афанасием Пахомовым, читал книгу.
— А, это ты, — открыл он дверь с томиком стихов Бальмонта в руке.
— К сожалению, я, — чистосердечно признался Семён, разглядывая книгу. — У тебя случайно нет гранатомёта?
— Нет, — не удивился вопросу Петя, хотя спросил после недолгого размышления: — Зачем тебе?
— Не помешает, — ухмыльнулся Дохлый. — Криминальную хронику слушал, опять на дорогах объявились убивцы, потрошат забугорные авто. Помогают отечественному автопрому. Не знал, что ты книги читаешь.