Убедившись в том, что Саманта наблюдает за ней, она засунула его под рубашку. Мягкая кожа сумочки приятно льнула к телу.
– Какого черта? – Итан сделал жест, будто перерезает горло. – Ты что, спятила?
Эмма пропустила его слова мимо ушей.
Сердце заколотилось. Она чувствовала, что все это не по ней, все неправильно. Бекки вечно воровала в магазинах всякую дребедень – тут свистнет шоколадку, там сунет в карман Эммы пачку жвачки, а однажды ухитрилась вынести несколько двухлитровых бутылок колы, запихнув их под рубашку и изобразив чумовые сиськи. Эмма жила в постоянном страхе, что копы упекут их обеих в тюрьму – или, хуже того, отберут у нее маму. Но все кончилось тем, что маму забрала не полиция. Бекки сама бросила свою дочь.
– Стой, где стоишь!
Эмма замерла, держась за ручку двери. Саманта развернула ее лицом к себе.
– Отличная попытка. Отдай обратно.
Вздохнув, Эмма убрала руку с живота и встряхнула рубашку. Клатч шлепнулся на пол, и золотая цепочка звякнула о кафель. Полураздетая девушка высунула голову из примерочной и ахнула.
Саманта с самодовольной ухмылкой подняла клатч и достала телефон из кармана обтягивающих джинсов, включила громкую связь.
– Подожди. – Итан выбежал из-за бархатного дивана винного цвета. – Это недоразумение. Я могу все объяснить.
– Девять-один-один, что у вас случилось? – заскрежетал голос на линии.
Саманта, прищурившись, посмотрела на Эмму.
– Хочу сообщить об ограблении.
Эмма засунула дрожащие руки в карманы и попыталась изобразить нагловатую улыбку, которая говорила: «Я – Саттон Мерсер, и мне по кайфу попасть за решетку».
Целью операции как раз и была поездка в полицейский участок – и в общем-то это оказалось несложно.
Эмма сидела на желтом пластиковом стуле в полицейском участке, в кабинете для допросов с бетонными стенами. Комната размером с курятник провоняла гнилыми овощами, но на дальней стене, что уж совсем необъяснимо, висели две картинки с изображением безмятежных японских гейш. Это могло бы служить отличным фоном для сюжета в новостях… будь Эмма писателем, а не подследственной.
Дверь со скрипом распахнулась, и вошел детектив Квинлан – тот самый коп, который отказался поверить в то, что она – Эмма Пакстон, а ее сестра-близнец Саттон пропала. Так и есть, у него под мышкой папка с надписью «Саттон Мерсер». Эмма с трудом сдержала улыбку.
Квинлан сел напротив нее и сцепил руки поверх папки. По коридору прогрохотали тяжелые армейские ботинки, сотрясая хлипкое здание.
– Кража в магазине, Саттон? Давай начистоту.
– Я не хотела, – пискнула Эмма, вжимаясь в стул.