Причем исправить эту ситуацию, с открытием нового лекарства – уже никак нельзя. В сущности, вся их лаборатория в институте, все специалисты работали в этом направлении. И Балкисан именно в этой области тоже стал известен. Они все – и Балкисан, и Федор, и другие – шли ноздря в ноздрю, разрабатывая новый препарат.
Но лишь Федор сделал рывок вперед, обогнал всех – подобрал правильную формулу лекарства, сделал так, чтобы его компоненты сочетались максимально эффективно. Тут же поделился своим успехом с учителем, в радостном порыве, и потерял все. Потому что учитель (а Балкисан – профессионал, уж в уме ему не откажешь) мгновенно понял, почему это, в сущности, очень простое лекарство невозможно было синтезировать раньше. Тут же Балкисан повторил эксперимент Федора, получил нужную формулу, закрепил за собой открытие, раструбил о своих успехах всему миру. Балкисан стал первооткрывателем «таблетки счастья» для мира. Несправедливо.
Смысл ведь не в известности. Федор, работая над лекарством, не ставил себе цели прославиться. Лишь хотел доказать сам себе, что он – способен. И не в деньгах даже дело – хотя, поставленное на поток, производство этого лекарства сулило огромную прибыль его создателю. (Собственно, эту прибыль и намеревается теперь получить Балкисан. Ведь как только «таблетку счастья» после всех проверок выпустят на рынок, учитель станет буквально загребать деньги лопатой.)
Дело в том, что… Это все равно как ребенка у родителей украсть! Украсть и назвать себя его отцом. Именно так можно расценить поступок Балкисана, присвоившего себе изобретение «таблетки счастья».
…Об этом думал Федор, глядя на Марию из окна второго этажа своего дома. И жалел, что не успел рассказать ей о подробностях этой истории, случившейся между ним и его учителем. Тогда она, может быть, и прикусила бы свой злой язычок, не стала бы подшучивать.
Впрочем, это глупо – доказывать и объяснять что-то чужим людям, – тут же осадил себя Федор. Людям, которым плевать на тебя. Проще уйти, забыть об их существовании. Мария ему никто, и он ей – тоже.
«Но тогда получается, и она была права? Когда решила забыть о своем брате? Она сбежала сюда, в Дербенево, из Москвы, а я собираюсь сбежать из России… Мы с этой девушкой – одинаковые, два сапога пара, просто у меня размах шире, что ли…»
Тем временем Мария, поговорив с соседкой, ушла, исчезла из виду.
Но Федор уже не мог не думать о ней. Как и тогда, возле реки, когда он три раза возвращался к ней, чтобы извиниться… но вместо этого ранил ее все сильнее и сильнее. Но и она, кстати, молчать не стала, тоже нагородила всякого. Оба хороши. Оба неприкаянные и бестолковые.