— Так вот в полдень через два дня. Интересы Джакомо Спинелли здесь не затрагиваются, так что можешь ему не докладывать. И учти: если со мной что-нибудь случится, ты просто исчезнешь, как люди у «ведьмина столба».
— Ты же меня знаешь, Стон.
— Потому и пришел к тебе. А теперь прощай, у меня еще один нужный визит.
— К Звездичу?
— Ты слишком догадлив, Мартенс, — сказал Стон, — а догадливые люди долго не живут. Значит, через два дня в полдень. Пока.
К Звездичу Стон поехал вечером, захватив с собой несколько мелких и крупных камешков -их можно было показать ему и без огранки. Звездич человек опытный, сразу определит, что это не фальшивки. Остальные камни для безопасности Стон поместил в специально заказанном сейфе Центрального банка в Леймонте, открывавшемся только ему одному известным шифром.
Для визита к Звездичу Стон приоделся и причесал красящей щеткой волосы — ведь он был у него только позавчера, и внимательный глаз приятеля и соучастника многих стоновских авантюр сразу же заметил бы происшедшие изменения. Пришлось бы врать, объясняя необъяснимое.
Звездич принял его в пижаме и туфлях. Он был лыс, жирен и, должно быть, плохо спал ночью.
— Ну как, присмотрелся? — спросил он.
— Не только. Уже решил.
— Что именно?
— Есть предложение.
— Мелкие дела меня больше не интересуют, — сказал Звездич, открывая бутылку рома.
— Дело не мелкое.
— Смотря по чьей мерке.
— Даже по твоей.
— На тысячи или десятки тысяч?
— Бери выше.
— На сотни? — спросил Звездич уже удивленно.
— Еще выше. На миллионы.
— Ограбление банка или фиктивные акции? — ухмыльнулся Звездич. — Для таких авантюр я уже стар, дружище, да и тебе не советую.
Стон помолчал, как бы решая, рассказывать все или нет. Потом сказал:
— Пока ты прихлебывал на кухне у Спинелли, я не дремал в кресле-качалке. Я был в Южной Африке у Людевиц на алмазной зоне побережья.
— Кому врешь? Я же знаю, что зона запретна и туристов туда не пускают.
— Я был не как турист. А что я вывез, смотри.
Он вынул из кармана бумажный конвертик и высыпал на стол его содержимое — десятка полтора алмазов чистейшей воды, прозрачных и не окрашенных посторонними примесями. Даже без огранки они стоили бы немало, причем самый мелкий весил не меньше десяти каратов.
— Возьми лупу. Посмотри на свет. Я фальшивками не торгую, — сказал Стон.
Побледневший от волнения Звездич трясущимися руками взял один из камней и поднес к глазам. В такой позе он простоял не менее двух минут.
— Настоящие, — сказал он. — Даже ювелирной экспертизы не нужно. Это все?
— Нет, только четверть вывезенного и спрятанного в сейфе. После огранки это будут бриллианты, достойные королей. Хотя короли урана и нефти и не носят корон, но драгоценные камни любят и ценят.