Приняла меня медицинская сестра, похожая на голливудскую «звезду» в белой наколке, прочла карточку и проводила без вопросов в кабинет Харриса. Доктор был ни на кого не похож. Толстый, с модной черной бородкой, очень вежливый и незаинтересованный: никакого гонорара ему от меня не причиталось. Он сначала прослушал сердце, потом выключил свет в кабинете и втиснул меня между створками рентгеновского аппарата для просвечивания грудной клетки.
— Все в порядке. Подхeq \o (о;ґ)дите, — изрек он и добавил: — Правда, остается еще кардиограмма и запись электрической активности мозга.
Но и эти процедуры не подвели. Ленты с записями аппаратов подтвердили диагноз.
— Порядок, — повторил доктор Харрис. С этой запиской, — он сунул мне в руку что-то вроде рецепта, — явитесь в контору «Винс и Водичка» на Мейсенской улице.
Мной играли, как мячиком. Хмурый мужчина лет под пятьдесят, не то Винс, не то Водичка, избегая смотреть вам прямо в глаза, прочитал записку доктора Харриса, задал несколько вопросов об уровне моего образования, благосостояния и профессиональной обученности и позвонил кому-то по телефону.
— Есть еще один от Харриса. Берни Янг, физик-лаборант в Институте новых физических проблем. Подходит по всем данным. Может взять отпуск за свой счет на потребное время. Поэтому лучше всего вам поговорить с ним лично.
Получив ответ, он предложил мне явиться в офис Якова Стона на Блайдерской площади в многоэтажной резиденции торгово-промышленных городских воротил. Это был еще один данайский дар: «подходит по всем данным». Третий и, видимо, последний должен был мне предложить неведомый Яков Стон.
В изысканно старинном кабинете без стекла и пластика меня принял худощавый, с густой проседью в волосах, неопределенного возраста человек с глубокими морщинами у губ, какие оставляет трудный путь наверх. Вероятно, Стон родился и вырос далеко не таким состоятельным человеком, чтобы купить контору в небоскребе торгово-промышленной резиденции. Но это меня совсем не касалось. Обо мне уже доложили, и я спокойно ждал вопросов, которые мне будут заданы.
— Берни Янг? — спросил Стон.
Я пожал плечами:
— Вероятно, вам об этом уже сказали.
— По специальности физик?
— Об этом я уже писал в юридическую контору.
— Меня зовут Яков, вас — Берни. Это упрощение снимает официальность с нашего разговора. А он будет долгим, если не возражаете.
Я снова пожал плечами. Какие же могут быть возражения, я пришел по объявлению и ждал разъяснений. Л времени у меня было достаточно.
— Вы уже четвертый, которого я нанимаю для этой работы, и единственный, который может по-настоящему оценить обстановку, где придется эту работу выполнять. У меня два гуманитарника и один совершенно невежественный субъект, шофер по выучке и уголовник по склонности. Вы же человек с научно подготовленным мышлением.