— С час, наверно. А что?
— Дождь пошел минут пятнадцать назад, а перед ним по двору прогулялся ветер…
— Точно, — подтвердил Ганя, — прямо ураган какой-то. И сам дождь сначала полил как из ведра…
Ганя учился «на физика», и ему можно было простить этот литературный штамп. Я спросил только:
— Сначала как из ведра, а потом утих?
— Почти сразу.
— А у меня наоборот: не стих, а превратился в стенку.
— Так не бывает, — протянул Ганя-реалист.
Я обозлился:
— Не бывает. Верно. А мы сейчас спим или галлюцинируем. Чему тебя учат, физик?
Ганя не отвечал, молча смотрел за окно. Сейчас он напоминал собаку-ищейку, которая только принюхивается: где след? Тонкий вздернутый нос его, казалось, еще заострился, а голубые глаза «выкатились» шариками.
— Слушайте, — сказал он, — а давайте-ка перелезем через барьер.
— Током ударит.
— Верно… — Ганя задумался. — Смотрите: у вас окна выходят на запад, а у нас на восток. У вас феномен стенки наблюдается, а у нас нет… — И вдруг заорал: — Парадное!
Дверь подъезда выходила туда же, куда и мои окна. По теории, ни войти, ни выйти из нее сейчас никто не мог.
Но теории далеко не всегда подтверждались практикой. Истина, конечно, банальная, но ведь и банальную истину никто не отменял. Толкая друг друга, мы выскочили на площадку, сбежали по ступенькам и затормозили у выхода, где на стуле восседала с вязаньем лифтерша тетя Варя и смотрела на улицу сквозь открытую дверь подъезда. А видела она все тот же двор, тот же гараж с амбарными замками на воротах, тех же мальчишек, гоняющих босиком по лужам, тот же дождь, который неспешно моросил, булькал пузырями на асфальте. Короче, видела тетя Варя то же, что и мы: ни тебе «стены мрака», ни тебе «занавески с током». Все обыденно, привычно: гуляйте по лужам, дорогие члены жилкооператива!
— Дождь-то какой хороший, — сказала тетя Варя. — К грибам дело…
— Уж и хороший… — провокационно усомнился Ганя. — Это он сейчас к грибам, а пять минут назад какой потоп лил!
Тетя Варя удивленно на него посмотрела, спросила сварливо:
— И где же это ты потоп видел?
— За окном, — сказал Ганя, — где ж еще…
— Над отцом смейся, — обиделась тетя Варя. — Он тебе посмеется ремнем по заду. Тогда про потоп и ври…
Я решил вывесить белый флаг примирения.
— Поздно его ремнем-то. Не исправишь уже… — Я вздохнул лицемерно: — Теперь ему одна дорожка — в науку.
Ганя хихикнул и пошел под дождь. Я вышел следом и сказал наставительно:
— Старших надо уважать. Ты понял, физик?
— Нет, — отмахнулся Ганя. — Я другое понял: мы с вами стали жертвами наведенной галлюцинации. Смотрите.