— Комитет…
— Да никакой не комитет! Комитет тебе ничем не поможет, никому он не поможет, это все старые пути, он смеется над вашим комитетом, потому что это — старые пути, а все старые пути принадлежат ему, и ты это знаешь, и Фрэнни это знает, и если вы поговорите с ней, то вы сможете…
Лео сильно швырнул шарик об асфальт — ТОК! — и он подпрыгнул выше его роста, а потом упал на мостовую и укатился. Ларри не отрывал глаз от шарика. Сердце его отвратительно трепыхалось.
— Я уронил шарик, — сказал Лео и побежал за ним.
Ларри не шелохнулся.
«Фрэнни», — подумал он.
Они сидели вдвоем в раковине открытой концертной площадки на самом краю сцены, свесив свои ноги вниз. До заката оставался час, и несколько людей гуляло по парку. Некоторые из них держали друг друга за руки. Время детей и время любовников совпадает, — ни с того ни с сего подумала Фрэн. Ларри только что закончил свой рассказ о том, что говорил Лео в состоянии транса.
— Ну и что ты думаешь об этом? — спросил Ларри.
— Не знаю, что и думать, — ответила она тихо, — но мне не нравится все то, что с нами происходит. Вещие сны. Старая женщина, которая сначала говорит от имени Бога, а потом уходит в чащу. А теперь маленький мальчик-телепат. Это похоже на сказку. Иногда мне кажется, что супергрипп хоть и сохранил нам жизнь, но отнял у нас разум.
— Он сказал, что я должен поговорить с тобой. Вот я и говорю.
— Господи, — сказала Фрэнни. — И зачем я все это записывала? В этом-то все и дело! Если бы я не оказалась такой глупой, такой самодовольной и не стала бы это записывать… ах, черт меня побери!
Ларри удивленно уставился на нее.
— О чем ты говоришь?
— О Гарольде, — сказала она. — И я боюсь. Я ничего не сказала Стью. Мне было стыдно. Вести дневник — это так тупо… а теперь Стью… теперь Гарольд ему по-настоящему нравится… всем жителям Свободной Зоны, включая и тебя, нравится Гарольд. — Она издала смешок, который прозвучал глухо из-за душивших ее слез. — В конце концов, он ведь был твоим… твоим ангелом-хранителем по дороге сюда, разве не так?
— Пока я ничего не понимаю, — медленно произнес Ларри. — Не могла бы ты рассказать мне, чего ты все-таки боишься?
— В том-то и дело, что Я САМА ТОЛКОМ НЕ ЗНАЮ. — Она посмотрела на него, и в глазах у нее блестели слезы. — По-моему, лучше мне рассказать тебе обо всем, Ларри. Мне надо с кем-то поговорить. Я просто не могу больше держать все это в себе, а Стью… Стью, наверное, не надо об этом знать. Во всяком случае, пока.
— Так давай, Фрэн. Рассказывай.
И она рассказала ему все, начиная с того дня, когда Гарольд подъехал к ее дому в Оганквите на «Кадиллаке» Роя Брэннигана.