, и люди там натягивали колючую проволоку… натягивали колючую проволоку прямо в пустыне…
Красная лампочка вспыхнула над странной дверью. Раздался шипящий звук, а потом словно заработал насос. Когда все смолкло, дверь открылась. Вошедший человек был одет в огромный белый скафандр с прозрачным окошком для лица. На спине у него были баллоны с кислородом, и когда он заговорил, то его голос оказался металлическим, лишенным всех человеческих интонаций. Этот голос был похож на тот, что раздается из видеоигр, что-нибудь типа «Попытайся снова. Космический Курсант», когда ты использовал свою последнюю попытку.
Голос проскрежетал:
— Как вы себя чувствуете, мистер Палфри?
Но Вик не смог ничего ответить. Вик погрузился обратно в свои зеленые бездны. За прозрачным окошечком белого костюма он видел свою мать. Мамочка была одета в белом, когда папочка отвез его и Джорджа в санаторий на последнее свидание с ней. Ей пришлось поехать в санаторий, чтобы никто из них не мог заразиться от нее. Туберкулез заразен. От него можно умереть.
Он разговаривал с мамой… сказал, что будет послушным и заведет лошадь в стойло… сказал, что Джордж отнял комиксы…. спросил, не лучше ли ей… спросил, скоро ли она сможет приехать домой… и человек в белом костюме сделал ему укол, и он еще глубже погрузился в бездну, а слова его стали бессвязными. Человек в белом костюме оглянулся на лица за стеклом и покачал головой.
Подбородком он включил переговорное устройство и произнес:
— Если это не подействует, к полночи его не будет в живых.
Для Вика Палфри «режим» закончился.
— Просто закатайте рукав, мистер Редман, — сказала ему хорошенькая темноволосая медсестра. — Это не займет и минуты. — Она держала в руках браслет для измерения кровяного давления. Руки были в перчатках. За пластиковой маской лицо ее улыбалось, словно у них был какой-то общий секрет.
— Нет, — сказал Стью.
Улыбка частично сошла с ее лица.
— Нам надо только измерить давление. Это не займет и минуты.
— Нет.
— Распоряжение доктора, — сказала она, переходя на деловой тон. — Прошу.
— Если это распоряжение доктора, то дайте мне поговорить с ним.
— Боюсь, что сейчас он занят. Если б вы только…
— Я подожду, — сказал Стью ровно.
— Это просто моя работа. Вы ведь не хотите, чтобы у меня были неприятности, не правда ли? — Она снова улыбнулась. — Если б вы только позволили мне…
— Не позволю, — сказал Стью. — Идите и скажите им. Пусть они пришлют кого-нибудь.
С обеспокоенным видом сестра подошла к стальной двери и повернула в замочной скважине ключ квадратной формы. Когда дверь снова закрылась, он встал и подошел к окну — но на улице было уже совсем темно. Он был не против того, чтобы его подвергли обследованию. Но он был против того, что его держат в страхе и неведении. Он не чувствовал себя больным, по крайней мере пока, но он был очень напуган.