До сих пор по ходу дискуссии я сосредотачивался на характере вести Иисуса. Я ни в коей мере не хочу сказать, что эта весть – все, что имело значение для него самого или же для исследователей, пытающихся понять его жизнь. Но можно выдвинуть довод, что различные деяния, совершенные Иисусом, различные споры, в которые он был вовлечен, различные события, которые привели его в конце концов к гибели, – все они обретают смысл в рамках вполне определенного апокалиптического образа мышления, как уже было показано в более полных исследованиях на эту тему.>8 Однако в данной книге предмет моего интереса – богословский вопрос, как и когда Иисуса стали считать Богом. И суть моей позиции в том, что сам Иисус во время своего общественного служения не проводил целые дни, провозглашая собственную божественность. Напротив, основной смысл в его проповеди приходился на апокалиптическое возвещение близкого разрушения и спасения: он заявлял, что Сын Человеческий грядет на облаках небесных, чтобы судить землю, и люди должны быть готовы к этому историческому катаклизму, ибо скоро явится новое царство, в котором праведники будут оправданы и вознаграждены за свою преданность Богу, даже если следование воле Бога вело их к страданиям.