Если бы Копии позволили продолжить функционировать и после того как посетитель узнал, что состоит из плоти и крови, их пути опять разошлись бы. Но Копию выключили; в её изначальном мире у неё не было будущего, никакой отдельной жизни. Поэтому две субъективные истории остались одной. Пол действительно был гостем, верившим, что он Копия. Также он был самой Копией. Две структуры слились без швов и зазоров; невозможно сказать, что одна история – истина, а другая – выдумка. Оба объяснения были равно обоснованными.
Некогда, приготовившись к сканированию, он имел два варианта будущего.
Теперь у него было два варианта прошлого.
* * *
Пол проснулся в темноте, помедлил в замешательстве, потом вытащил затёкшую левую руку из-под подушки и посмотрел на часы. Инфракрасные датчики на циферблате, почти не потребляющие энергии, откликнулись на его взгляд и высветили время, а после времени – напоминание: «В 7 утра в ландо». Сейчас было лишь начало шестого, но засыпать снова вряд ли стоило.
К нему вернулись воспоминания о минувшей ночи. В конце концов Элизабет прямо спросила, к какому решению он пришёл: бросить дело всей жизни или продолжать – теперь, когда он на собственном опыте узнал, каково это. Кажется, его ответ её разочаровал. Пол не ожидал, что увидит её снова.
Как он мог сдаться? Он знал, что никогда не сможет убедиться в справедливости своего открытия, но это ещё не значило, что никто не сможет. Если он создаст Копию, даст ей проработать несколько виртуальных дней, а потом резко прекратит её существование, то по крайней мере эта Копия будет знать, продолжается ли структура её существования. И если другой Пол Дарэм в одном из бессчётных миллиардов альтернативных миров сможет предоставить этой остановленной Копии будущее – структуру, с которой та сольётся, быть может, этот Дарэм повторит весь процесс.
И так далее, снова и снова.
Хотя стыки навсегда останутся идеальными, объяснения происшедшего для человека из плоти и крови, верящего, что у него есть второе прошлое, в котором он был Копией, обязательно будут становиться более натянутыми и менее убедительными, а теория пыли будет настойчиво его преследовать.
Пол лежал в темноте на кровати и ждал восхода, глядя в будущее сквозь коридор зеркал.
Одно не давало ему покоя. Он мог поклясться, что только что, перед тем как проснулся, видел сон – какую-то сложную притчу, несущую откровение. Это всё, что он знал, или то, что ему казалось. Детали маячили где-то на краю памяти, сильно раздражая.
Впрочем, сны Пола всегда легко от него ускользали, и он не ждал, что вспомнит ещё что-нибудь.