Он ясно помнил, что во время осмотра сработанного Картером города Кейт принялась флиртовать, а когда они уже стояли на выходе, потянулась к нему и начала раздевать. Пока она расстёгивала ему рубашку, Пир отключил для неё все ограничители доступа к своему телу – и взвыл от удовольствия и потрясения, когда посреди вполне правдоподобной прелюдии невидимая вторая Кейт, раз в двадцать больше, сжала его в ладони, поднесла ко рту и облизала всё тело с головы до ног, как великан с сахарными зубами, слизывающий глазурь с человечка-пирожного.
Всё это не показалось ему невероятным: если Кейт решила вновь заняться любовью, чего-то такого от неё и можно было ждать. Само по себе это ничего не доказывало. Пир мог и сам заранее сочинить эту фантазию, чтобы она соответствовала всему, что он знал о Кейт, а мог сначала выбрать сценарий, потом переписать свои «знания» о партнёрше так, чтобы они сочетались с происходящим. В любом случае программа составила бы из фальшивых воспоминаний мостик, правдоподобный переход от их встречи с Картером – Пир был вполне уверен, что она действительно состоялась, – до сего мгновения. Все воспоминания о том, как он планировал обман, были бы временно подавлены.
Кейт замерла. Помотала головой, обрызгав Пиру по́том лицо и грудь, и спросила:
– Ты сейчас там, где кажешься, или где-нибудь в другом месте?
– Я как раз хотел задать тебе тот же вопрос.
Кейт проказливо улыбнулась.
– А. Так, может быть, это тело, про которое ты надеешься, что оно – это я, задало тебе вопрос лишь для того, чтобы развеять сомнения.
В небе над её правым плечом Пир видел заблудившееся облачко, принимающее новую форму – комическую скульптуру, пародирующую очертания тел на траве внизу.
– А потом ещё и само в этом призналось? – уточнил он.
Кейт кивнула и начала не торопясь вставать.
– Конечно. Всё по той же причине. Сколько нужно слоёв притворства, чтобы тебе надоело и ты сказал: «Чёрт, да мне без разницы»?
Она поднималась, пока они не оказались почти порознь. Пир закрыл глаза и, изменив геометрию, слизнул пот у неё между лопаток, не шевельнув при этом ни одной мышцей. Кейт в ответ сунула свой язык ему в оба уха одновременно. Пир засмеялся и открыл глаза.
Облачко в вышине потемнело. Кейт вновь опустилась на его тело, едва заметно дрожа.
– Ты не видишь в этом иронию? – спросила она.
– В чём?
– Транслюди получают удовольствие, стимулируя копии нервных путей, отвечавших когда-то за воспроизводство вида. Из всех возможностей мы цепляемся именно за эту.
– Нет, – возразил Пир, – я не нахожу в этом ничего иронического. Я вообще удалил себе железы, вырабатывавшие иронию. Иначе оставалась только кастрация.