Часы в окне интерфейса показывали двадцать секунд до запуска.
Когда Мария настояла на том, что задержится вместе с ним, Дарэм заставил её установить программу, которая упакует её в «Эдемский сад» за один момент; иконка этой программы – трёхмерная Алиса, делающая шаг в плоскую книжную иллюстрацию, – маячила в углу окна. Мария потянулась к ней, потом оглянулась на дверь в мир Римана.
Коридор двигался, медленно отступал. Ускользал, как здания Города.
– Дарэм! – крикнула она. – Идиот! Спадается! – Её рука дрогнула, пальцы легко коснулись иконки с Алисой – без усилия, необходимого для сознательной подачи сигнала.
Пять секунд до запуска.
Можно себя склонировать. Послать одну версию с остальным Элизиумом, а одну – предупредить Дарэма.
Но она не умеет. И нет времени учиться.
Две секунды. Одна.
Она двинула кулаком по экрану рядом с иконкой и взвыла. Карта гигантского куба замерцала бело-синим светом: начала прорастать новая решётка, самые дальние процессоры занимались воспроизводством. Это всё ещё была часть Элизиума – новая решётка симулировалась на процессорах старой. Но Мария знала, что сторожевая программа не даст ей второго шанса, не позволит остановить запуск и начать заново.
Мария оглянулась на дверь. Коридор продолжал ускользать со скоростью в несколько сантиметров в секунду. Сколько ещё, пока дверь не врежется в стену, оставив Дарэма затерянным окончательно?
С руганью Мария шагнула к двери и потянулась внутрь одной рукой. Невидимая граница сред по-прежнему пропускала её. Нагнувшись у косяка, Мария пощупала пол – ладонь скользнула по уползающему ковру.
Трясясь от страха, она выпрямилась и перешагнула порог. Остановилась заглянуть в проход: коридор заканчивался тупиком в двенадцати – пятнадцати метрах от входа. У неё самое бо́льшее четыре-пять минут.
Дарэм ещё находился в саду, пытаясь поднять лежавшего. Он сердито взглянул на Марию.
– Что вы здесь делаете?
Та перевела дыхание.
– Я упустила запуск. А это всё сейчас… отделяется. Как Город. Вам пора выходить.
Дарэм повернулся к незнакомцу.
– Он похож на омоложенного Томаса Римана, но может быть и его потомком. Одним из сотен. Одним из миллионов, насколько мы можем знать.
– Где они, эти миллионы? Похоже, он здесь один, и никакого признака других сред. Вы ведь нашли всего один вход?
– Мы не знаем, что это значит. Единственный способ убедиться, что он один, – разбудить и спросить. А я не могу его добудиться.
– А что, если просто… вытащить его отсюда? Знаю, нет причин, чтобы это переместило его модель на безопасную территорию, но раз уж это место воздействует на