Я козырнул.
— Моринер-лейтенант Бур прибыл для дальнейшего прохождения службы.
— Десантник? — спросил лейтенант с газетой.
— Так точно.
Капитан отставил котелок, вытер ладонью рот и махнул рукой.
— Давайте предписание.
Я вручил ему бумагу.
— Садитесь, — он указал на пустой стул.
Я сел.
— Почему десантник? Почему к нам?
— Провинился.
— Понятно, — капитан улыбнулся, — добро пожаловать. Меня зовут Рум. Я командир десятой баталии. Это Сеф, мой начальник штаба, — лейтенант с газетой кивнул, — Ваш взвод сидит в окопах на южной окраине. Как у Вас с оружием?
— Револьвер.
Рум недовольно хмыкнул и повернулся к начальнику штаба.
— Проводишь его?
— Провожу.
Сеф встал, сложил газету и бросил на стол, взял штуцер и улыбнулся, — пойдем устраиваться.
Мы спустились на первый этаж и вышли на улицу.
— Обстреливают нас каждый день, — рассказывал Сеф, — Большие потери. В вашем взводе осталась половина состава. Варды пытаются высадиться, а мы их обратно в море скидываем, так что Вы вовремя.
— Какая у меня задача?
Сеф пожал плечами.
— Задача? Постарайтесь, чтобы ваших людей не убило во время обстрела и отбивайте все атаки. Вот и все.
Мы прошли город насквозь и стали спускаться к морю. Раньше здесь были красивые золотые пляжи, но теперь весь берег был изрыт окопами и воронками, и затянут колючей проволокой. У самого берега в воде плавали мертвецы, их никто не убирал. Мой взвод располагался на левом фланге. Над нами, на вершине холма, в вишневом саду, стояла батарея 37-ми мм орудий.
Мы спустились в траншею. Взвод, почти в полном составе, сидел в блиндаже. Блиндажик был хлипкий, всего в один накат. Егеря, в основном взрослые дядьки за сорок, чумазые и не бритые, расположились прямо на полу. Я сразу узнал все последние новости: подкрепления не будет, полевую кухню разбомбило, поэтому третий день едят сухие пайки, горячее питание обещали подвезти к ночи. Табака не было, так что мои папиросы разошлись почти мгновенно. Егеря воевали уже несколько месяцев, пообтерлись и потеряли способность чему-либо удивляться. Мою десантную форму они восприняли, как само собой разумеющееся, порадовались, что я успел побывать в бою, и рассказали, что во взводе за неделю уже убило двух необстрелянных офицеров.
Из взвода, в тридцать человек, осталось шестнадцать, одна бомбарда была повреждена, вторая исправна и к ней был приличный запас гранат.
Для меня нашелся штуцер и патронная сумка.
Нашей мориной командовал кадровый военный, супер-лейтенант Гас, списанный в егеря из саперов по ранению, серьезный мужчина, маленького роста с удивительно кривыми ногами. Он все время жевал табак, плевался и ругался. При встрече, он сурово зыркнул на меня карими глазами.