– Мари, я все понимаю, вы не хотите расстраивать начальство, но если начистоту, то я ваша пациентка, а не Мадам. Почему бы вам не сказать мне то, что я хочу услышать? Я ведь имею на это полное право, согласны?
Мари тяжело вздохнула и присела, сложив руки на коленях.
– Твой внутренний мир еще очень шаток и нестабилен. Восстановление идет быстрее, чем я думала, но все же… Выжгли тебя, деточка, – шепотом закончила она.
– Это как? Я не совсем понимаю.
– Маги ведь разные. Одни вот заклинания безобидные плетут, даже если…
– Мари! – одернула я ее, но, быстро взяв себя в руки, спокойнее продолжила: – Можно как-то ближе к теме?
– Магией тебя ударили. Да не по телу, а в самое нутро. Проклятие темное. Страшное. Еще немного, и убило бы оно тебя. Вот и слабость отсюда, сопротивляется организм той дряни, сам себя лечит… Да не все спасти удалось.
– В смысле? – очень тихо спросила я, страшась ответа.
– Последний удар помнишь? После которого тебе совсем худо стало?
Ладонь непроизвольно легла на живот, а пальцы с силой сжали сорочку. Внезапная догадка не заставила себя долго ждать.
– Нет, – прошептала я. – Нет. Не может быть.
– Злость свое черное дело сделала, выжгла тебя.
Я бесплодна?..
Неверие. Ступор. Иррациональное чувство обиды и непонимание – именно это я ощутила. По какому праву эта мразь примерила на себя волю Господа?!
– Все хорошо, – скорбно проговорила Мари, врываясь в мои мысли. – Главное – ты жива. Слышишь, деточка, жива всем назло.
– Жива, – послушно повторила я, вновь и вновь проигрывая в голове тот удар.
Я совру, если скажу, что мечтала о ребенке. Совсем нет, я даже не задумывалась об этом, а сейчас, чувствуя, как в груди разрастается дыра, я ощущала лишь потерю. Я позволила отобрать у себя нечто ценное. Непрошеные слезы навернулись на глаза, когда я поняла – тут есть и моя вина. Мне следовало защищаться, биться, а я… Я лишь умоляла. Страх – мой главный враг. Поддавшись ему, я проиграла. Проиграла себя, и прежней мне уже не быть.
– Я хочу увидеть Мадам, – приняла я решение и резко откинула одеяло, но тут же схватилась за голову. Комната поплыла перед глазами.
– Лежи, – меня вновь уложили. – Нельзя тебе напрягаться. Я же говорила, слаба ты еще. Не восстановилась. Я сама Мадам позову.
– Сколько я здесь нахожусь?
– Второй месяц, – прошептала та.
– Так долго? – ахнула я.
Мари вздохнула, присела на краешек постели и взяла меня за руку.
– Чудо, что ты очнулась. Уж не знаю, кто у тебя в родне, но человек после такого не выжил бы. Ты и без того слабенькая, а тут за Грань прогулялась и сразу скакать начала, – покачала головой женщина.