– Амур на приеме. – Немирович почувствовал, как сердце переполняется радостью, и эта радость застилает глаза выступающими слезами.
– Обозначь площадку, – потребовали вертолетчики, и капитан громко крикнул:
– Дымы. – И тут же в рацию: – Здесь не сесть. Камни. Как поняли, прием.
– Не ссать, прорвемся, – почти весело оповестили эфир вертолетчики. «Ми-17» резко клюнул и, почти упав, завис над каменным плато. Чуть повернулся, и его колеса опустились ниже камней.
– Трехсотых, двухсотых на борт живо! – скомандовал Банников и, увидев, как на позициях американцев засверкали вспышки выстрелов, приказал: – прикрывать, пулеметчики, огонь!
– «Сапсан» «Апачей» на одиннадцать часов видите? – Немирович вновь обратился к летчикам.
– Я же сказал, не ссать, – ответил все тот же пилот, и капитан наконец-то узнал голос командира десантировавшего их вертолета.
Шум винтов, стрекотня выстрелов, визжание рикошетных пуль слились воедино. Немирович влез, именно влез, а не поднялся на борт вертолета, вслед за Петровичем, предпоследним. Влез и, протянув руку, втянул замешкавшегося (добивал последние патроны) Бурцева. Стоя спиной к двери, сержант окинул взглядом собравшихся и, задержавшись на хмуром лице Банникова, выдавил из себя улыбку.
– Жить будем, Петрович? – и не дожидаясь ответа: – Будем. А мы, между прочим, тебя, когда ты запропал, чуть было не похо… – недоговорив, Алексей широко раскрыл рот и, засипев, будто задыхаясь, взмахнул руками, попятился, и если бы не подхвативший его под руки Немирович, сержант наверняка вывалился бы за борт. Изо рта Бурцева хлынула кровь, ноги подкосились, голова безжизненно упала на грудь. Он упал на колени, со стороны спины, на разгрузке Бурцева виднелись три рваных отверстия, из-под которых по одежде начала быстро расплываться кровь. Заработал пулемет Минина. К этому моменту винты «Ми-17» набрали обороты, вертолет подпрыгнул, слегка довернув нос в направлении противника, разрядил все оставшиеся реактивные снаряды и резко отвалил в сторону. Уйдя под защиту гребня, он, едва не касаясь колесами заваленной массивными валунами поверхности хребта, принялся соскальзывать все ниже и ниже по склону. С опозданием выпущенные противником ракеты ушли в никуда. Когда же стая «хищных» «Апачей» достигла хребта, «Ми-17» уже затерялся в переплетениях многочисленных ущелий.
Начальство посчитало задачу проваленной. Никакие объяснения, никакие отговорки и ссылки на обстоятельства не могли стать оправданием потери гражданского специалиста. Да и факт уничтожения элементов управления ракетой некоторыми «экспертами» ставился под сомнение. Опросы, допросы, объяснительные. Заверения спецназовцев о том, что Савелов целенаправленно покинул группу, всерьез не воспринимались. Следствие пришло к мнению, что инженер-электронщик сбился с пути и отстал от группы во время пылевой бури. А командир отряда смалодушничал и, вместо того чтобы предпринять поиски, начал спешный отход. В результате его непродуманных действий и допущенной халатности столь ценный специалист Российского оборонного ведомства, скорее всего, попал в руки американской разведки. Впрочем, на запрос по поводу судьбы Савелова американская сторона удивленно «развела руками» – мол, «я не я и хата не моя».