– Жила, стой!
– А? – удивленно обернулся он. – Чего-то забыли, госпожа?
– Забыла, – она понизила голос до шепота. – Попросить тебя кое о чем. Ты, Жила, про мухоморову настойку никому не говори, ладно?
Боец пожал плечами:
– Как пожелаете.
– Спасибо, – улыбнулась леди, отпуская плащ. – И за охрану тоже.
– Пустяки. Посторонитесь, госпожа, я дверь за собой прикрою, чтоб вам не напрягаться…
Нэрис отступила на шаг. Подождала, пока тяжелая дверь захлопнется, и, опустив засов, обернулась в сторону комнаты. Лорд Мак-Лайон сидел на табурете, упершись локтями в колени, и вертел в пальцах пустую чашу. Вид у него был неважный.
– Ну как ты, дорогой? – присев рядом, спросила она. – Хорошо все прошло с ярлом Ингольфом? Давай я еще отвара тебе налью.
Он безразлично кивнул. Принял из рук жены вновь наполненную чашу и ответил:
– Прошло лучше, чем мы могли надеяться. Рыжий Эйнару поверил. По крайней мере, поднимать всю родню в ножи и вершить кровную месть он в ближайшее время не намерен.
– Но это же замечательно, Ивар!
Советник не отозвался. Сделал большой глоток и молча уставился на огонь. Нэрис просительно потеребила супруга за обшлаг рукава:
– Ты очень сердишься на нас из-за Йорни? Я понимаю, мы не должны были впускать посторонних, но ведь он…
– Знаю, с Творимиром пришел, – не дав ей договорить, сказал лорд. – Ничего не трогал, ничего не знает – вы мне втроем этим Йорни все уши прожужжали. Верю. Да и не думаю я о нем, котенок… Семью погибшей мы известили, молчать больше смысла нет. Еще до вечера весь город знать будет. Так что можешь этому тощему хоть лично все рассказать.
Нэрис с тревогой взглянула на мужа:
– Не понимаю. Если с Ингольфом все обошлось и ты ни на что не сердишься, то почему же сидишь тогда, как чужой? Ну что стряслось? Ивар!..
– Ивар-то я Ивар, – безрадостно пробормотал советник. – А толку? Богом клянусь – ноги моей больше ни на одной свадьбе не будет! Насмешка какая-то, честное слово. Ну ладно, раз, ладно, два, но третий?.. Ф-фух. Извини, милая. Просто уже зла не хватает на них на всех.
– На кого именно?
– Да на норманнов этих, простых, как булыжник по темечку!.. Думал, от Эйнара меч отведу – и довольно будет. Соберем сундуки да в порт, хватит, нагостились. Только вот одного момента я, к сожалению, не учел…
– Какого? – Она озадаченно наморщила лоб.
Лорд махнул рукой:
– Себя!
– Ты о чем, дорогой? Я не понимаю… Ну не повесили же вместо Эйнара на тебя всех собак!
Он хмыкнул:
– Ошибаешься. Еще как повесили. Нет, в убийстве меня никто не обвинял, однако… Все куда веселее, милая! Завтра Длиннобородый спустит на воду корабли и оставит Берген на старшего сына. Младшего же, при поддержке Гуннара и по прямому требованию Ингольфа, он своей монаршей волей оставляет на меня. И ни на полмили от норманнских берегов я с этой минуты отплыть не смею – до того момента, как не предоставлю отцу убийцу его дочери. Так что попали мы с тобой, Нэрис, с этим визитом вежливости, как кур в ощип. Прав был ваш брауни, не стоило сюда соваться. Да кому теперь пожалуешься?