– Ивар, – голос жены проник в его невеселые мысли, разгоняя печаль, как первый луч солнца рассеивает ночной туман, – Ивар, а что ярл Ингольф? Он все еще здесь?
– Нет, – сказал лорд. – Уехал. Сразу после того собрания в большом доме. Жену повез в Тронхейм, хоронить.
Нэрис понуро кивнула.
– Мне кажется, – помолчав, проговорила она, – ярл все-таки любил Альвхильд.
Лорд не ответил. О том, что в свое время поведал ему Ларс – там, на конюшне, – Ивар предпочел жене не говорить. Только расстраивать, с ее-то чувствительностью. А что до любви… «Скорее нет, чем да, – подумал советник. – Хотя Гуннар прав – это же Ингольф, поди его разбери! Если так посмотреть, он и себя не особенно любит». Перед мысленным взором лорда Мак-Лайона мелькнуло лицо рыжего ярла: неподвижное, словно высеченное из камня. Властитель Тронхейма и сам напоминал скалу – столь же незыблемую, сколь и неживую, промерзшую насквозь. Ни горячности Ларса, ни мягкости Йена – в жизни не скажешь, что Ингольф им родной отец! «С другой стороны, – признал советник, – они еще молоды. А каким был Рыжий в юности, мало кто теперь вспомнит, наверное». Ивар отрешенно качнул головой. Ему и вспоминать было нечего, с ярлом они были едва знакомы. Да, Ингольф Рыжий всегда получал то, что хочет. Другой вопрос – стал ли он счастливей от этого? «Вряд ли», – сам себе ответил лорд Мак-Лайон. И, без сожалений возвращаясь из прошлого в настоящее, посмотрел на жену. Она, откинувшись на подушки, задумчиво теребила в пальцах край одеяла. Задумчивый взгляд серо-зеленых глаз был устремлен куда-то сквозь мужа.
– Знаешь, – наконец сказала она с грустной улыбкой, – все-таки хорошо, что ты взял меня с собой.
– Не уверен, – отозвался советник. – Но это теперь уже дело прошлое. Главное – обошлось. И мы все скоро вернемся домой. Вот ты поправишься, Творимир на ноги встанет…
– Только перевертыша у тебя больше не будет, – с сожалением напомнила Нэрис. И, постаравшись стряхнуть с себя грусть, лукаво прищурилась. – Может, Вячко с собой позовем?.. Кто он, кстати говоря – куница, хорек или все-таки суслик?
Советник фыркнул:
– Бери выше! Горностай. Так что муфту твою придется пока прибрать. Творимир к медвежьим шкурам был равнодушен, а как Вячко к такому отнесется – я понятия не имею.
Нэрис вздохнула, вспомнив о королевском казначее и его завистливой жене.
– И зачем я эту муфту вообще купила? – посетовала она. – Только тратились зря, никуда ее не наденешь! Ладно, приберу, хоть перед мамой да Грейс похвастаюсь. Так что насчет Вячко? Он, конечно, не медведь, но все-таки?..