— Там уже всё разобрали, — виновато говорили дети и тут же снова садились в круг и устремляли взгляды на Тома.
Хана знала, что они не лгут: однажды она специально пошла за ними, чтобы проверить — а вдруг, зачарованные сказками, они не так рьяно, как раньше, бросаются в схватку за едой? Она держалась на расстоянии, но и издали было видно, что бросили всего банок тридцать. Тридцать банок на всю толпу детей! Чтобы ты мог схватить хоть одну, она должна упасть тебе прямо на голову или под ноги. Или нужно было убить счастливчика, который успел схватить ее первым и спрятать за пазухой.
В общем, именно из-за еды, а точнее, из-за ее отсутствия все и началось.
Дети сидели под открытым небом, недалеко от Скорлупы, греясь в зеленоватых лучах Астера: иногда им казалось, что свет — это почти то же, что и еда. Неожиданно Хана заметила, что Дуду как-то странно кривится, будто корчит рожи.
Она встала перед ним и потребовала:
— А ну открой рот. Шире! Я хочу посмотреть, что ты там жуешь.
— М-м-м-ничего, — промямлил Дуду и сжал губы.
— Я сказала, открой! Ягоды?
Дуду отрицательно помотал головой. Но Хана не сдавалась:
— Все равно показывай.
И на очередное «м-м-м-нет» протянула руку и, словно железными щипцами, нажала ему на основание челюсти большим и указательным пальцами.
— А ну выплюнь! Выплюнь немедленно! — Когда на ее ладони появилась беловатая, мокрая от слюны смесь, она повернулась к Тому: — По-твоему, что это?
— Похоже на бумагу, — ответил тот.
Оба уставились на Дуду, который пятился, ожидая неминуемой затрещины.
— Я подумал… если я съем страницы, то истории останутся со мной навсегда, и я смогу рассказывать их себе сам, когда захочу, — на одном дыхании выпалил он.
— Но они же должны быть здесь! — воскликнула Хана, постучав костяшками пальцев по его голове.
— У меня — нет, — уныло ответил Дуду. — Когда я их только слушаю — да, но потом они куда-то улетучиваются.
— Это от нашей еды, — сказала Хана, оборачиваясь к Тому. — Мы слишком мало едим. И пища слишком бедная. Если так будет продолжаться, мы все тут станем дебилами.
В уголках ее рта недавно появилась уродливая коричневая короста, которая росла с каждым днем. Может, скоро ее губы полностью покроются коростой и отпадут…
— Точно, — подхватил Глор. — Лучше бы мы ели жареных фазанов, шоколад, пудинги, бланманже…
— И фаршированных куропаток, и дичь, и золотых рыбок, — зачарованно добавила Орла.
— Нет, золотых рыбок есть нельзя, — одернула ее Нинне. — А то никакие желания не сбудутся.
«Но все это несуществующая еда, еда из сказок. Не все, о чем рассказывают сказки, правда», — собирался сказать Том. Но он решил не портить остальным воображаемый банкет.