Рука Жан-Клода дотронулась до моего плеча, и сила распространилась и на него. Затем он приложил руку к моему лицу - касание голой кожи всегда было лучше. Ощущение было таким, словно сила была глубоким, неподвижным озером, а это последнее касание было огромным камнем. Вода всплеснулась, разлилась, и круги силы стали расходиться по ней все дальше и дальше.
Кто-то прошептал: "Ах, боже мой", и это не был один из нас, тех, кто касался, потому что у нас пока не было слов. Джейсон не дотрагивался до нас, но я чувствовала, что сила поразила и его, и он протянул руку, положил ее мне на спину, чтобы стать частью этого обмена. Ощущение было таким, словно в воду бросили другой камешек, поменьше, прежде чем она успокоилась после первого. Я почувствовала, как сила ударила в Нечестивца и Истину, потому что они принадлежали нам, а Джамиль был волком Ричарда, и его тело реагировало на силу. Затем на силу откликнулись веркрысы, потому что мы кормились на них через Крысиного короля, так что мы знали вкус веркрыс, и это было хорошо. А потом Шанг-Да ухватился за спинку кушетки, и я почувствовала, как его рука сомкнулась на ткани, поддерживая его. И, наконец, сила нашла Ашера, потому что все вампиры в этом городе были нашими, но он, должно быть, отошел от нас, чтобы быть рядом с Шанг-Да. Мы чувствовали, как он касается вергиен, и он был защищен от нас, от нашей разливающейся силы, нашего жара, нашего тепла, нашей смеси жизни и смерти. Он и его гиены были похожи на омываемые валуны, стоящие твердо и не унесенные потоком.
Я слышала, как один из вергиен произнес:
- Нам нужно идти, Ашер.
Я мигнула, чтобы очистить свое зрение, почти так же, как после хорошего секса, когда оргазм делает вас слепыми и не позволяет сосредоточиться. Но это был не секс, это была чистая сила.
Ашер произнес в повисшей тишине.
- Ты скрывал свою силу от нас, Ульфрик.
Ричард крепче сжал мою руку и руку Жан-Клода, и на минуту я не могла сказать, какая из рук была моей, или они обе были моими. У нас были моменты такого единения раньше, и всегда Ричард или я паниковали и разрушали его, но сейчас во мне недоставало цельности, чтобы бояться, а Ричард был в приподнятом настроении, словно все сработало даже лучше, чем он планировал.
Его хриплый, рокочущий от силы голос ответил за нас.
- Я мог бы сказать то же самое про тебя, Ашер.
Я снова могла видеть, но я уткнулась в грудь Ричарда, поэтому все, что я видела - это красная майка с его джинсовой курткой. Голос Жан-Клода был ровным и невозмутимым, но я чувствовала в нем ожесточенную радость. Это была сила, ради которой он связал Ричарда и меня с собой; именно по этой причине он запер нас в нашей маленькой трехсторонней ненависти, ради этой возможности. Он сказал: