– Но это интересует тебя.
Он взглянул на дверь, будто ребенок, изготовившийся стянуть конфетку.
– Ну хорошо…
Дженни вытянула бумаги из-под его рук.
– Так здесь содержится все, что тебя заботит?
Она просмотрела его записи, дойдя до рисунков в конце.
– Это здесь, – пояснил Гарет. – Это самец попугая ара. Хотел бы показать тебе яркий красный тон его оперения. Ни один из цветов в Англии не способен передать его. А здесь – самка, менее яркая…
Он перевернул страницу и застыл.
Потому что рисунок на следующей странице не был наброском попугая. На него смотрела она. Он даже подписал: «Дженни».
Гарет изобразил ее в том же грубоватом стиле, в котором было выполнено большинство изображений птиц, – резкие, четкие линии, живо передающие ощущение движения и объем. Дженни не могла бы указать ни на одну неверно нарисованную черту. И все же…
– Я не выгляжу так, – протестующе воскликнула она.
Потому что женщина на рисунке Гарета казалась нереальной, с большими выразительными глазами и черными как уголь волосами.
Он сжал губы.
– Ты выглядишь так для меня, – наконец произнес он, взял из ее рук бумаги и снова сложил их в стопку.
– Гарет.
Он не смотрел на нее, аккуратно перевязывая лентой свой труд и затягивая узел.
– Я же сказал тебе, что на этих страницах все, что мне дорого.
– Гарет.
Он перекладывал рисунки из руки в руку.
– Некоторые люди, – сказал он, смотря вниз, будто обращаясь к письменному столу, – думают, что быть маркизом означает заседать в палате лордов и собирать миллиарды ренты с несчастных мелких арендаторов. Они думают, что это позволяет входить в гостиную перед графами и после герцогов[13]. Они считают, что это – придворный мундир и куча яств, даже в голодные времена. Они уверены, что это – благосклонность самых желанных и красивых женщин.
– Разве нет?
Он безвольно опустил рисунки на стол.
– Возможно, одной прекрасной женщины. Но это совсем не то, что на самом деле значит быть маркизом в Англии. Знаешь, один из моих отдаленных предков стал первым лордом, возвышенным над простым людом в вознаграждение за большую услугу, оказанную им королю.
– Кто он был, этот твой предок?
– Рыцарь Уэльский. Но знаешь, титул накладывает обязательства – это не разовое вознаграждение за оказанную услугу. Это обещание, обрекающее перворожденного сына, и сына твоего сына, и всех твоих потомков. Титул обязывает их служить своим подданным. Мой дед был жесток, но на это существуют свои причины.
Он убрал перевязанные лентой бумаги в ящик стола и медленно, но твердо закрыл его.
– Когда маркиз берет со своих подданных ренту, он не просто получает прибыль. Он тем самым оказывается связанным обещанием. Иногда я не могу спать ночами, размышляя о налагаемых на меня обязанностях. Должен ли я основать хлопковую мануфактуру, как ту, что в Манчестере? С одной стороны, они обеспечивают занятость, ведь если мои подданные голодают, то я ответственен за это. С другой стороны, столь часто происходящие несчастные случаи… Да, я в ответе и за это тоже. Я достаточно быстро понял, почему мой дед запрещал мне улыбаться. Обязанности маркиза не оставляют места и времени для веселья. Вокруг слишком много человеческих страданий, а у меня слишком мало возможностей что-либо изменить.