Едва касаясь мокрых от дождя дров, он сосредоточился на своих способностях определять ложь, пытаясь понять, сможет ли различить правду по останкам, и помогут ли ему в этом его недавно обретенные таланты.
Порывы шквального ветра темного, непоколебимого и невероятного проносились внутри него и вокруг него, взъерошивая его крылья. Смерть. О, да, в последнее время ему часто доводилось пробовать её на вкус, глубоко познавать её. В ней нет ничего ужасного. Она как поцелуй любовницы. Правда сам процесс перехода далеко не из приятных.
Он обуздал темный ветер и обратился к останкам плоти и костей.
«Дэйгис?»
Ответа не последовало.
Он собрал свою силу, не друида, а темного, и снова обратился к искалеченному телу, давая силе впитаться в останки, распределиться по ним…
— Черт подери, — прошептал он, получив свой ответ.
На плите находилось тридцать восемь лет внезапно прерванной человеческой жизни. «Боль, горе, скорбь!» Но эта жизнь не была прервана спицами Кровавой Ведьмы. «Пусть всё закончится!» Яд в крови, передозировка каким-то человеческим химикатом, сладким и приторным. Он потянулся своими вновь обретенными чувствами и чуть не задохнулся, ощутив момент смерти, восхитительную волну, накрывшую (его!) этого человека. Её так жаждали, искали. Облегчение, о благословенное облегчение. «Благодарю, — было последней мыслью человека. — Да, да, пусть всё прекратится, хочу уснуть, дай мне уснуть!» Он на самом деле услышал эти слова, произнесенные мягким ирландским диалектом и словно застывшие во времени; сухим шелестом они поднимались от останков.
Открыв глаза, он посмотрел на Драстена, который сфокусировал свой серебристый взгляд на его переносице.
— Это не Дэйгис, — сказал Кристиан, — а какой-то ирландец, оба его ребёнка погибли в ночь, когда пали стены. А жена умерла от голода вскоре, когда они прятались от Темных. Он пытался жить после этого, но просто не мог. Он сознательно искал смерти.
Никто не спросил, как он это выяснил. У него больше никто и ничего не спрашивал.
Хлоя зашаталась и бессильно осела на землю, позабытый факел выскользнул из её рук на мокрую траву.
— Н-н-н-е Д-дэйгис? — прошептала она. — Что это значит? Что он все ещё жив? — повысила она голос. — Ответь мне, он всё ещё жив? — завопила она, сверкая глазами.
Кристиан снова закрыл глаза, прислушиваясь, он тянулся всё дальше. Но жизнь не была его специализацией.
— Я не знаю.
— Разве ты не чувствуешь его смерть? — резко спросила Колин, и он открыл глаза, встречаясь с ней взглядом. К его удивлению, она не отвернулась.
О, так она знает. Или подозревает. Она провела некоторое время с