— Я щедро отдаю свой приз любому, что хотел бы его получить! — пролепетала она. Как бы она хотела оказаться дома, в тёплой ванне и забыть об этом ужасном вечере. Лизетт сердито развернулась и вышла из здания.
Прохлада ночного воздуха умерила её пыл. Усаживаясь в лимузин, Лизетт чувствовала себя подобно Золушке. Совсем скоро наступит полночь и карета превратиться в тыкву, а она в самую обыкновенную девушку. Лимузин тронулся с места, оставив позади этот вечер и все воспоминания о нём.
Комнату заполняли звуки оркестра, который играл песню о любви. Они скользили по мрамору, их движения были уверенными, как будто они танцевали вместе уже много лет. Одна её рука обхватывала его плечо, а другая спину. С каждой секундой танца она приближалась к нему всё ближе и ближе. Вскоре их тела соприкоснулись и стали единым целым. Его мягкая рука находилась на её талии. Ни один из них не мог отвести взгляда от партнёра. Она облизала губы, когда его рука прошлась по её спине. Подводя ладонь к тонкой лямке своего красного платья, и слегка наклоняя голову, она намекала: «Поцелуй меня». Именно это он и сделал. Её дыхание участилось, поскольку это было его первое прикосновение. Она застонала от удовольствия, когда он потянул за лямку платья. Её бёдра плотно прижались к твёрдой выпуклости в его брюках. Не было и сомнения: он хотел её также сильно, как и она его. Теперь нежные мужские губы блуждали по её шее, подбородку. Желая чего-то большего, она расстегнула пуговицы на его рубашке и увидела шесть кубиков пресса. Его губы нетерпеливо покрывали поцелуями её обнажённые плечи, грудь. Он мягко обводил языком соски, облизывал и сосал их, пока её ноги не начали дрожать. Только сильные мужские руки удерживали её от падения. Ей нравились эти прикосновения, но хотелось большего. Её левая рука приспустила вторую лямку платья, полностью обнажив обе груди. Его руки собственнически обхватили обе груди, а губы прокладывали дорожку по её телу, спускаясь всё ниже и ниже. Она убрала его руки со своей груди, чтобы подхватить платье, которое свободно облегало бёдра. Одним резким движением кусок красной ткани упал на мрамор, и она осталась лишь в одних кружевных трусиках. Он притянул её ближе, обхватив за бёдра. Его рука опустилась под кружевные трусики и начала ласкать нежную кожу сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее. Её тело потянулось навстречу его рукам, давая понять, что хочет большего. Но, как только она это сделала, темп музыки изменился. Звуки стали громкими и раздражающими…как звуковая серена…как гудок…они отвлекали…