— Но главное — яды. Парень, конечно, псих, но яды он где-то доставал… и надо полагать, здесь дело все-таки выходит за рамки внутришкольного конфликта. Вам ведь придется поставить в известность службы правопорядка, не так ли?
— Так, — сухо отозвался ректор и умолк.
— А что с Ингором? — наконец задала я вопрос, который волновал меня куда больше всех этих интриг и преступлений.
— Его жизнь вне опасности, — ответил магистр Хольрин. — А вам стоит еще немного отдохнуть. От физической подготовки вы сегодня освобождены, к урокам можете приступить после обеда.
Я глянула на часы — девять. Стоит и впрямь подремать еще немного. Посетители ушли — магистр Релинэр смерил меня напоследок очередным заинтересованным взглядом, — а я провалилась в сон…
Через несколько дней оправившегося после отравления Ингора забрал отец. А еще два дня спустя меня пригласили… в школьную конюшню.
— Вот! — гордо произнес конюх, открывая передо мной дверь стойла, в котором переступала с ноги на ногу гнедая кобылка.
— Что — вот? — спросила я.
— Ну… эт-та… А-а-а! Письмо тут тебе, — и конюх протянул мне конверт.
Я надорвала край и в руку мне выпал листок бумаги, даже не письмо — записка:
«Вы вернули мне сына. Его жизнь для меня бесценна. Считайте, что Вы спасли двоих — его и меня, потому что без него моя жизнь — ничто, у меня нет больше никого на целом свете. Если Вам когда-нибудь потребуется помощь — обращайтесь, не раздумывая. А пока — то немногое, что я могу для Вас сделать. Я спрашивал о Вас, мне сказали, что Вы работаете в лечебнице и вынуждены выходить из школы еще затемно, чтобы успеть к дежурству. Лошадь сбережет Вам драгоценное время и подарит лишние минуты сна. Она пригодится Вам и для летней практики.
Кобылу зовут Мирка. К лошади прилагается полный комплект сбруи, обеспечение ее содержания в школьной конюшне на все время Вашего обучения и оплата уроков верховой езды, если Вы в них нуждаетесь.
Ваш вечный раб Аргел мер Сельмир».
Я, пожалуй, немножко жалела, что вылезла со своими рассуждениями о редких ядах, лишний раз привлекла к себе внимание. Но последующие декады учеба захватила меня полностью, и хотя я нет-нет да и ловила на себе пристальные взгляды магистра Релинэра, преступления как-то незаметно отходили на второй план.
Сначала я отстрелялась с рефератом — никаких выдающихся результатов, но доклад мой произвел благоприятное впечатление. А на пороге зимы магистр Левир, преподаватель лекарского искусства, осчастливил нас первым занятием в анатомичке.
Когда магистр откинул в сторону простынку, которой был прикрыт труп, в небольшом помещении на несколько секунд установилась напряженная тишина. Вообще-то, тело было в очень хорошем состоянии, просто даже придраться не к чему, но для тех, кто видит впервые… Честно говоря, я ожидала, что в обморок грохнется моя соседка. Но Рейяна, хоть и сглатывала, пытаясь справиться с рвотными позывами, на ногах устояла. Зато по стеночке сползла Олла — грубоватая деваха явно не благородного происхождения. Бывает и такое. Остальные с честью выдержали испытание, хотя переходить к активным исследованиям не рвался никто. Когда магистр в очередной раз окинул вопросительно-требовательным взглядом аудиторию, пришлось мне выйти на передний план. Не могу сказать, что препарирование трупа — мое любимое занятие, но если больше некому…