— Что у вас стряслось? — требовательно спросил магистр, переводя вгляд с меня на растерянную Рейяну.
— У нас случилась кратха в бокале с соком, если вы понимаете, о чем я, магистр. — если бы я еще сама понимала, о чем я… Впервые услышала это название, когда сама его произнесла. — и сок этот собиралась выпить моя соседка.
Судя по тому, что Релинэр все еще смотрел на меня вопросительно, название ему ни о чем не говорило. И я воспроизвела то, что несколько минут назад рассказывала Рейяне.
— Понятно. Ты уверена?
Я только кивнула. Релинэр вцепился в амулет связи:
— Кьен, сюда!
От группы преподавателей отделился магистр Челлах, алхимик, и подошел к нам.
— Вот, студентка Мэй, магистр Челлах читает медикам и юристам курс о ядах и противоядиях, он вас поймет лучше.
— Что случилось? — улыбаясь, поинтересовался магистр Челлах.
— Кратха, — коротко отозвалась я, надеясь на его осведомленность.
Не зря. Улыбка мгновенно стерлась с лица алхимика.
— Пил кто-нибудь?
— Не успели.
Для нас четверых и магистра Хольрина праздник закончился. Алхимик помчался с бокалом в лабораторию. Рейяна сидела в кресле, съежившись, обхватив себя руками за плечи. Она вдруг разом поверила в мои слова, еще не дождавшись результатов анализа, и поникла под грузом внезапных открытий и догадок. Я сидела рядом, не решаясь ее утешать. Да и не уверена была, что она примет от меня утешения.
Магистр Челлах вернулся минут через сорок. По ему хмурому лицу было ясно, что мое сообщение подвердилось
— Как вы определили? — одновременно повернулись ко мне ректор и менталист.
— По запаху.
— Кратха не пахнет. Даже для оборотней во второй ипостаси, — возразил алхимик.
— Может, не по запаху, — вздохнула, — просто я это воспринимаю как запах.
Три недоверчивых взгляда скрестились на моем лице.
— Знаете что, магистр… у вас ведь есть какие-нибудь яды в лаборатории? — нашлась я.
— Несомненно.
— Несите их сюда. И если я их не определю, можете подозревать меня в чем угодно, — и я снова застыла в ожидании.
На этот раз алхимик вернулся гораздо быстрее. В руках у него был небольшой контейнер, наполненный однотипными флаконами. Контейнер оказался передо мной на столе, и магистр сделал приглашающий жест рукой. Я взяла в руки первый флакон, вынула пробку, но не до конца, принюхалась, прислушалась змеиной памяти.
— Люва. Яд растительного происхождения, содержится в небольшом количестве в листях хиремы, произрастающей на Южном материке. При употреблении внутрь вызывает поражение нервной системы и, как следствие, паралич дыхательных путей. Смертельной считается доза в три анга.