Сулажин (Акунин) - страница 47
Перед очередным светофором он опять захочет поставить на нейтралку, дотронется до моей кисти. Я скажу: «Ой, сорри» — и отдерну. Ничего такого.
Но мы гнали уже по Ленинградке, и светофоров почти не стало, а те, что были, как на зло, горели зеленым. Так и доехали.
— Вон мой дом, — показала я. — Можете остановиться возле фонаря. Видите, на втором этаже окно светится?
— Вы живете не одна? — удивился он, притормаживая.
— Одна.
— Зачем же оставлять свет? — И смешался. — Ну да… Что-то я сегодня плохо соображаю. Все мои так делают. Тяжело возвращаться в темноту.
Тут ему все-таки пришлось дотронуться до моей руки. Я ждала прикосновения, как удара током. Но не такого сильного.
И еще я думала, что, наткнувшись на мою руку, Олег свою отдернет. А он крепко сжал мою кисть.
Не знаю, сколько мы так просидели. Ничего не было сказано, ни слова. Слова бы только помешали.
Сначала я ни о чем не думала. От руки поднималось тепло, всё мое тело будто наполнялось жизнью, и я не двигалась, чтобы не мешать этому волшебному процессу.
Потом очнулся рассудок. И я в панике вырвала руку. Энергетическая цепь рассоединилась.
Что я делаю?! Зачем?! Если мне страшно и одиноко, это не оправдание, чтобы тащить за собой в могилу Олега! Он здесь ни при чем! Какая же я стерва! Всю жизнь была эгоистичной, бессердечной сукой, такой хочу и подохнуть?
— До свидания, — сказала я, задыхаясь, и всё не могла нащупать ручку двери. — Завтра увидимся.
А сама уже знала, что никуда я завтра не пойду и никогда мы больше не увидимся.
— Какое завтра? — сказал Олег. — Я поднимусь к тебе. Можно?
— Нельзя, — ответила я. — Ни в коем случае.
Хлопнула дверцей. Пошла к подъезду, говоря себе: «Только не оборачивайся, только не оборачивайся!».
Выберите один из вариантов продолжения
Но это было сильнее меня, я обернулась.
Если и был в моей никчемной жизни хоть один достойный поступок, то этот: я дошла до подъезда, так и не обернувшись.
Глава 4(1)
Минут пять я колебался, звонить или нет. Даже «вызов» нажал, но тут же дал отбой. Не поможет мне теперь Лев Львович. Отныне я сам по себе.
Главное, страх пропал, как будто никогда не было. Вот ведь странно: когда оставалось жить три месяца — трясся, а когда смерть задышала прямо в лицо, успокоился.
Не успокоился, конечно. Нужно еще было выполнить заказ.
Весь следующий день я проторчал в интернете и на телефоне. Гуглил информацию по Фиксеру, звонил знакомому мужику из Главного управления уголовного розыска.
Лана сказала правду. Фиксер был рыбиной крупной, зубастой и такой глубоководной, что с поверхности не разглядишь. И сведения, которые Лана сообщила мне об охране Фиксера, тоже подтвердились.