— Догадываюсь. Учение наметил генерал…
— Точно. Командирский нюх у тебя еще остался. Эх, Алешка, местность там песчаная, не грунт, а вода!
— Думаешь, не справлюсь, Сергей?
— Ничего я не думаю, — скороговоркой отвечает Басов и, помолчав, добавляет:
— Признайся: ведь многое забыл на комсомольском посту?
— Может быть…
— Может быть, — в тон Максимову повторяет майор и снова торопится по своим делам.
После занятий в жизни, лагеря наступает небольшое затишье. Басов сидит на скамейке, в квадратике для курения. Вдруг он привстает, заметив на песчаной дорожке брошенный кем-то лист бумаги: «Кто же это сорит мне тут?..»
Басов перепрыгивает через небольшой штакетник и поднимает не листок, а конверт. «Рыжову Ивану Ивановичу», — чуть скривив левую бровь, читает он надпись. Иван Иванович! Вот как! Такой тихоня, а Иван Иванович. Прочитать бы, что пишут солдату. Он ведь никогда не разговаривал с Рыжовым о доме, все как-то времени нет, и, откровенно говоря, этими делами у него комсомольский секретарь занимается. На одно мгновение что-то кольнуло: неловко стало перед самим собой. Но уже через минуту майор решительно заключает: «А захламлять дорожки не разрешено… Иван Иванович!»
До его слуха вдруг доносится голос Максимова. Басов выпрямляется и сразу замечает группу солдат, склонившихся над огромным ящиком. Возле Максимова стоит Орлов, что-то отвечает капитану.
«Колдует Алешка», — думает Сергей и, когда Максимов остается один, направляется к нему. Подойдя к ящику, долго смотрит на окопчики, вырытые в песке и укрепленные оплеткой из тонких лозинок.
— Сам придумал или инженер полка подсказал?
— Коллективно, вместе с командирами взводов, — отвечает Алексей. — Хорошо получается! Теперь солдаты каждый день будут тренироваться. Знаешь, Орлов таким смекалистым оказался: любую вводную решает. Думаю, на учениях последним не будет.
Басов садится на край ящика. Он замечает Рыжова, показавшегося возле палатки.
— А знаешь, Алешка, Рыжов-то мой — Иван Иванович. Письмо я нашел…
— Какое письмо?
— Обыкновенное. Вероятно, от матери.
— А ты что, не знал, что он Иванович?
Нет, конечно, он знал, но только по спискам ротной канцелярии, которые помнятся, подчас, не сердцем, а умом. Главным для Басова всегда было то, что Рыжов — солдат, а он старший командир в роте, и что подчиненный обязан с полуслова понимать его. А вот Иван Иванович внес в привычные понятия какое-то беспокойство, но признаться в этом Басов сейчас не хотел.
— У командира и без того дел хватает, — поднимается Сергей. — Через два дня учения. А хорошо ты придумал с ящиком-то. Хорошо… — повторяет Басов.