– Похоже, он ненавидит тебя по-настоящему.
– Ты думаешь?
– Он в Лондоне.
– Может быть, и нет, – возразил я. – Что ему там делать? Если он испытывает ко мне такую лютую ненависть, зачем терять время за океаном?
– Причин много. Во-первых, деньги, потому что он должен получить огромную сумму. Во-вторых, найти тебя практически невозможно, и Котт может потратить на поиски остаток жизни. Но загадывать так далеко вперед в его планы не входит.
– Может быть. Но сейчас ему не нужно меня искать. Я сам пришел к нему домой. И, с вероятностью три к одному, он здесь.
– Он мог застрелить нас дюжину раз, однако не стал так поступать. Потому что его здесь нет.
– Но был ли он здесь вообще? Где его вещи?
– Мне кажется, у него нет вещей. Возможно, спальный мешок и рюкзак. Монашеское существование, или как там называют людей, которые медитируют. Он упаковал рюкзак и взял его с собой в Париж. А потом – в Лондон.
Ее слова звучали вполне разумно, и я кивнул. Котт ничем не владел в течение пятнадцати лет. Может быть, он успел к этому привыкнуть. Я внимательно посмотрел на фотографию, где пуля попала точно в центр, между глаз, и сказал:
– Пойдем.
Прогулка к красному пикапу понравилась мне больше, чем я мог рассчитывать. Из-за деревьев, поскольку сделать точный выстрел в лесу невозможно с точки зрения геометрии – на пути пули обязательно окажется дерево, которое либо ее остановит, либо заставит отклониться. Так что опасность нам не грозила.
Развернуть машину на узкой подъездной дорожке было невозможно, поэтому мы доехали до дома, где сумели провести этот маневр на усыпанном гравием дворике. Мы так никого и не увидели на дорожке, да и двухполосное шоссе оставалось пустым. Мы попросили навигатор доставить нас в аэропорт, и он показал, что нам предстоит преодолеть все те же пятьдесят миль.
– Приношу свои извинения, – сказал я.
– За что? – спросила Кейси Найс.
– Я сделал принципиальную ошибку, когда принял тебя за человека Государственного департамента, которого откомандировали в ЦРУ для того, чтобы набраться опыта. А потому посчитал нашу задачу слишком трудной и опасной для тебя. Но все наоборот, верно? Ты – агент ЦРУ, которого на время одолжили Государственному департаменту, чтобы ты научилась работать с паспортами, визами и прочими документами. Так что ситуация не является для тебя слишком сложной или опасной.
– И что же меня выдало?
– Пара вещей. Сигнал рукой, принятый в пехоте, – ты его знала.
Она кивнула:
– Да, я немало времени провела в Форт-Беннинге.
– И уж очень деловой ты выглядела.
– Разве Шумейкер не говорил тебе, что на самом деле я гораздо круче, чем выгляжу?