Вот и сейчас приход Петра Андреевича напомнил Анне Васильевне, что человек она здесь случайный и временный, и она ушла на кухню, Константину Андреевичу тоже неловко было, что он, как дите малое, радовался прическе дочери и свадебной фате, а Таня сказала:
— Я к Наташке сбегаю. Она платье доделывает.
— Иди, дочка.
Таня убежала. Вера Ивановна пошла на кухню помогать Анне Васильевне.
— Как жизнь, Петр? — спросил Константин Андреевич.
— A-а, жизнь, — и Петр Андреевич махнул рукой.
— Давно с дежурства?
— Утром пришел.
— Устал поди?
— Привычка. Еще одно дежурство, и в этом месяце все.
Они долго и молча сидели у распахнутого окна. Пали тени от тополей и сараев, солнце скатилось за пятиэтажный дом и, верно, близится к красной воде залива, но не пропадет оно сегодня — раскат белых ночей подступает, настойчивое их свечение; жара спала, оставляя по себе вечернее томление, печаль и осторожную зябкую лень.
Анна Васильевна поставила варить студень, и запах, все собой обволакивающий запах вполз из кухни в комнату, но и в комнате уместиться не смог и тогда выпорхнул во двор, вызывая любопытство, суету, легкий даже озноб у особенно нетерпеливых соседей.
— Жизнь-то, говоришь? — неожиданно спросил Петр Андреевич. И вдруг сказал: — Что-то надоела мне жизнь, Костя, — он пожевал тонкие выцветшие губы и сухо, скороговоркой сказал: — Обрыдла мне жизнь.
— Да что с тобой сегодня? — забеспокоился Константин Андреевич. — Что-нибудь случилось?
— Ничего не случилось, Костя. Ничего. Может, это как раз и плохо. Сегодня я никак не могу смириться с тем, что ничего больше не случится. Чему положено было случиться, уже случилось. Остался докат — вот беда. Разладился я малость, Костя.
— Ты не заболеешь?
— Не болел восемь месяцев. Трижды пересиливал себя, думаю, и сегодня пересилю. Мне советовали читать книжки и заниматься фотографией. Но я не могу все время заниматься фотографией или читать. Чтобы быть здоровым, нужно довольство собой, а я сегодня собой недоволен.
— Ты уж постарайся не заболеть, Петр, — попросил Константин Андреевич. — Время такое, сам понимаешь.
— Я постараюсь, конечно.
Петр Андреевич Михалев двадцать шесть лет прослужил в армии. Последние годы, хоть имел образование военного фельдшера, занимал должность врача батальона, медицинское его начальство ждало, когда подойдет срок — двадцать шесть календарных лет, — чтоб отправить Петра Андреевича в отставку и отдать его место выпускнику Военно-медицинской академии, как то и положено. Девять лет назад капитан Михалев стал капитаном в отставке, ему положена была приличная пенсия, ехать было некуда, и он поехал в Фонарево, ближе к брату, единственному родственнику.