Хммм… Единственному?
Рождающуюся мысль перебила соседка. Она взяла дочь на руки и принялась прощаться с моей матерью.
– Как тебя зовут, напомни? – обратилась ко мне Латифа.
– Леонас. Но в будущем я сокращу его вдвое.
– Станешь Насом что ли?
– Лео.
– Ааа…
– А твое как имя? То, прошлое?
– Элла. Я себе его верну, как подвернется случай. Кто вообще называет детей – Латифа? Полный бред.
– Мне нравится. Звучит экзотично.
– Пошел ты.
На этом и распрощались. Той ночью мне было над чем поразмыслить. Встреча с Латифой все изменила. Впервые за пять месяцев я не проклинал перед сном свое печальное положение. Я знал, что совсем скоро все закончится.
Я не боялся умереть с самого начала. Следовать примеру Латифы, сбегать от матери и в мыслях не было. Нет, я не посмею её так расстроить. Моя дата смерти была определена, и я готов был её принять. Мама рассказывала, что меня крестили после гибели отца. А отец покинул нас, когда мне исполнилось восемь месяцев…
И тут я вспомнил. Ту самую мысль, которую перебила соседка. Отец должен умереть через три месяца. Должен, но ведь не обязан? Как же раньше мою тупую черепушку не посещала эта идея? В голове всплыла картинка из мультика, где персонаж осознает свою тупость, видя в зеркале ослиную башку вместо своей.
Трагедия еще не произошла. И черт меня дери, если я не приложу всех усилий, чтобы её предотвратить. В моей новой и очень короткой жизни появилась цель. И она стоила всех тех мучений, которые я пережил.
7 месяцев
Октябрь в Ташкенте, где я родился и, пока что, жил, радовал своей теплой погодой. Пользуясь приятными климатическими условиями Узбекистана, мамаши с удовольствием выводили гулять своих отпрысков во двор. Я был не исключением.
Мы много раз пересекались с Латифой, когда мамы любезно оставляли нас в песочнице. Другие мамаши сильно удивлялись, как в таком возрасте можно допускать детей до песка. Наши же родители гордо отмечали, насколько мы умнее сверстников, чтобы не есть песок и даже не обсыпаться им. Играясь ведерком и лепя куличики, я спокойно мог пообщаться со взрослым человеком в теле девочки.
Мне много пришлось отвечать на её вопросы касательно будущего, рассказывать грядущие важные события, делиться разного рода подробностями. Она много удивлялась, во что-то откровенно не верила, но старалась запомнить каждое мое слово. Для её задумки полученная информация имела огромную важность.
В свою очередь, она рассказывала о своих тренировках по ходьбе и хвасталась успехами. Мышцы её ног позволяли ей делать уже несколько шагов. Я восхищался её достижением, несмотря на замысел сбежать. Мои восхищения были связаны еще и с тем, что я сам последние два месяца качал ноги, чтобы ходить. Но даже притом, что с координацией движения у меня проблем не было, силы в мышцах хватало только, чтобы недолго стоять.