– В каком смысле необычных?
– Может быть, иностранцев.
– Вы первый, кого я вижу за долгое время.
– Я вовсе не странный и не иностранец, – сказал я. – Ни то, ни другое.
– Где вы родились? – спросил мужчина.
Правильного ответа на его вопрос не было. По моему акценту он определил, что я не южанин. А Нью-Йорк, Чикаго или Лос-Анджелес для него ничем не отличались друг от друга. Поэтому я сказал правду:
– В Западном Берлине.
Он молчал.
– Мой отец был морским пехотинцем.
– Я служил в военно-воздушных силах, – сообщил он мне. – И терпеть не могу морских пехотинцев; по мне, так это кучка показушников, которые охотятся за славой.
– Без обид, – заверил я его.
Мужчина отвернулся от меня и окинул Кейси Найс с головы до ног медленным, оценивающим взглядом.
– Думаю, вы в тюрьме не сидели.
– Только потому, что им не хватило мозгов меня поймать, – ответила она.
Мужчина улыбнулся и провел языком по тому месту, где когда-то был зуб.
– За что поймать?
– Вам следует вставить зуб, – сказала Кейси Найс. – У вас будет великолепная улыбка, если вы это сделаете. И убрать стиральную машину со двора. Не думаю, что она вам тут нужна.
– Вы что, потешаетесь надо мною?
Мужчина сделал шаг вперед и уставился на нее, потом взглянул на меня, и я посмотрел на него так, будто у меня была пятая доля секунды, чтобы решить его судьбу – будет он хромать неделю или до конца жизни его ждет инвалидное кресло. Он на мгновение замолчал, а потом сказал:
– Надеюсь, вы отлично проведете время со своим приятелем.
И ушел, снова скрывшись за домом. Только на сей раз со стороны тарелки. Мы пару секунд постояли, греясь в лучах весеннего солнца, затем вернулись в пикап и покатили к выложенной камнем подъездной дорожке Котта.
Дорожка оказалась немногим лучше высохшего русла реки, но, по крайней мере, не была прямой. Сначала она отходила от двухполосного шоссе под небольшим углом, затем резко сворачивала направо, взбиралась вверх вдоль берега, снова сворачивала, на этот раз налево, потом шла параллельно оврагу и круто уходила вправо. Дальше мы ничего не видели. Кейси Найс наклонилась вперед, отчаянно сражаясь с рулем, норовившим вырваться из ее рук.
– Вам следует откинуться на спинку, – сказал я. – А лучше отодвинуть сиденье назад.
– Почему?
– Потому что когда начнется стрельба, вам нужно будет нырнуть вниз. Я не знаю, из чего сделан двигатель этой машины – из железа или алюминия, – но и то и другое защитит. Конечно, если вас не убьют сразу.
– Он в Лондоне.
– Один из них. Остальные – нет.
– Котт – вот кто нам нужен.
– Он провел в тюрьме пятнадцать лет.