Сейчас он ненавидел себя как никогда.
Но это неважно. Лидии больше нет.
Теперь ее оставят в покое.
Фонои дружно уставились на него, подтвердив остальным смерть Лидии.
Когда Солин рванулся к нему, намереваясь напасть, Верлин удержал грека, не позволив ранить Сетха. Солин пытался вырваться, извергая поток всевозможных оскорблений и даже таких, каких Сетх никогда не слышал.
Но Сетх не обращал на них внимания.
Кроме того, нет таких эпитетов, которыми он сам себя не называл, а то и хуже.
Троица Фоной строем подошла к нему.
– Спасибо за предоставленные услуги.
Сетх не мог дышать, услышав в их голосах благодарность. Его впервые в жизни благодарили, и за что?
За убийство единственной женщины, которую он любил больше жизни.
Но он промолчал, пока три богини не исчезли из комнаты.
Остальные греки, плечом к плечу сражавшиеся с Солином, пытаясь спасти Лидию, сейчас смотрели на него, как на грязь под ногами.
Сетх стойко встретился с каждым обвиняющим взглядом.
Верлин подошел и схватил его за волосы, оттягивая голову назад, при этом блокируя руки и ноги, чтобы он не мог сражаться или бежать.
Но зачем ему теперь это?
Морщась от боли, Сетх не спускал глаз с тела Лидии, пока они не исчезли из комнаты.
«Я люблю тебя, Лидия. Пожалуйста, прости».
Через мгновение Сетх вернулся туда, откуда начал.
В ад.
Вернее, в кабинет Нуара.
Повелитель мрака встал, намереваясь схлестнуться с ним.
Верлин толкнул его вперед и убрался восвояси. Туда, где его держат, пока он не понадобится Нуару.
С разбитым сердцем и более изнуренный чем когда-либо Сетх столкнулся с хозяином, прекрасно понимая, что вернется в камеру пыток, и с этой минуты у него никогда больше не будет покоя. Каждая секунда будет наполнена страданием.
Именно этого он заслуживал.
– На колени, собака, – зарычал Нуар.
Сетх покачал головой. Он не собирался становиться на колени ни перед кем.
Нуар скривил губы.
– Снова неповиновение. Разве я не предупреждал, что с тобой будет, если ты не принесешь мне ключ?
– Предупреждал.
– Ты думал, я шучу?
Нуар схватил его за горло. Броня мгновенно исчезла.
Нет смысла отвечать. Нет ничего, что Нуар может сделать, и это будет соперничать с болью, прожить жизнь без Лидии.
Сетх надеялся, что физическая боль отвлечет его от душевных страданий. Эта рана жгла сильней, чем любые перенесенные им истязания.
– Я буду наслаждаться каждой минутой, – зарычал Нуар.
Сетх горько рассмеялся и сделал то, что умел лучше всего.
Взбесил своего хозяина.
– Вперед, покажи мне худшее. Я тебя не боюсь.
***
– Мне так жаль.
Солин даже не обратил внимания на Дельфину, когда прижал к груди тело дочери и заплакал. Душа кричала от потери единственного создания, которое было для него дороже всех на свете. Лидии больше нет, и он словно умер вместе с ней.