Беззащитного.
В одиночестве.
«Но за Солином пришла Лидия. Она рискнула ради него собственной жизнью».
Ревность опалила сердце.
«Что в этом Солине такого особенного? Чем он заслужил столько заботы и преданности? Зачем ради него жертвовать собой?»
«Как ты смеешь называть это жалкое отребье моим божественным наследником! Как ты дерзнула дать ему мое имя, дрянь! Меня от вас тошнит. Убери его с моих глаз долой, пока я не прирезал вас обоих».
Это последние слова, сказанные отцом. Так к Сетху и относились. Как к мусору, которым можно попользоваться и выбросить.
«Проехали».
Воспоминания разозлили Сетха.
Злость клокотала внутри, а ноздри раздулись от гнева. Приблизившись к пленному, он схватил грека за волосы, заставив встретиться с собой взглядом.
– Скажи мне, то, что я хочу знать, или я убью ее.
Солин взглянул на кровь на броне Сетха.
– Откуда мне знать, что ты еще этого не сделал?
Сетх усмехнулся, услышав вопрос. Ведь это его кровь окрасила доспехи, а не Лидии. Кровь, которую ему жестоко пролили за то, что он все еще не сломил грека.
Только Солин способен положить конец страданиям Сетха, а упрямый ублюдок отказывался это сделать. Будь он проклят!
Поэтому Сетх, в свою очередь, мучил грека. Далеко не так сильно, как стал бы Нуар, но достаточно, чтобы почувствовать себя лучше.
– И какая в этом радость? Для тебя куда более мучительнее будет знать, что она находится в моем распоряжении. Я могу сделать с ней все, что пожелаю, и ты никак не сможешь меня остановить. Никак.
Солин разразился такой отборной бранью, что удивительно, как его не разразил гром.
Сетх сильнее сжал волосы в кулаке.
– Если хочешь ей помочь, скажи мне, где ключ.
– Не знаю.
– Чушь! Мне точно известно, что ты единственный имеешь к нему доступ.
Солин отрицательно покачал головой.
Сетху хотелось проломить упрямцу череп. Нуар с каждым мгновением становился все нетерпеливее. Если грек вскоре не расколется, Нуар вновь запрет его в той дыре и запечатает рот. На этот раз уже навечно, без каких либо шансов выбраться с камеры.
И пусть тогда боги помогут Солину. Нуар не станет, как Сетх панькаться с ним, проявляя жалость. Какие бы страдания этот идиот сейчас не испытывал, все это лишь прогулка райскими кущами по сравнению с тем, что его ожидает.
Сетх на личном опыте прочувствовал, каково стоять между Нуаром и тем, что тот хотел.
«Ну же, тупой ублюдок. Дай мне ответ, и это спасет нас обоих».
– Всего одно слово, и я отпущу вас.
– Да пошел ты!
– Не те слова. – Сетх с рычанием отпустил его.
Это продолжалось уже две недели. Ему осточертело быть козлом отпущения Нуара. Надоели обвинения и наказания за упрямство Солина. Учитывая прошлый опыт, он вскоре может оказаться прикованным рядом с греком.