В общем, Тиша провел здесь уютные полчаса, никуда не спеша, медлительно облегчаясь, покуривая и болтая о том, о сем.
Капитан Бровцев тем временем быстро продвигался сквозь палаты, раздавая кресты каждому третьему. Поручение это было ему неприятно, и он спешил поскорей закончить его.
Войдя в последнюю палату, капитан отсчитал третью от дверей койку и остановился возле нее.
— Тут никого нет, ваше благородие, — сказал солдат, сопровождавший капитана.
— Он вышел по нужде, — сказала сестра, он сейчас придет.
— В конце концов это все равно, — сказал капитан, — они все герои.
Он перешел к соседней койке. Солдат растолкал Тишиного соседа. Тот проснулся и, увидев офицера, встал, морщась от боли в поврежденной ноге.
— Фамилия? — сказал капитан. — Какой части?
— Двести восемьдесят первого стрелкового полка, шестнадцатой роты, рядовой Назаркин, ваше благородие, — сказал солдат.
В палату вошел Тиша. Удивленный, он остановился. Да, это был их каптенармус. Здорово ж они тогда его помяли.
— Доблестный солдат Назаркин, — забормотал капитан формулу награждения, — твой геройский подвиг известен всей армии, благодарное отечество восхищается тобой, поздравляю тебя с награждением почетной боевой наградой, георгиевским крестом четвертой степени…
Солдат пришпилил к груди каптенармуса серебряный крестик.
— Ваше благородие! — крикнул Тиша, — нельзя его награждать. Это мы его сами покалечили. Он водку казенную крадет.
Капитан с недоумением оглянулся.
— Послушайте, сестра, — сказал он, — что он там такое плетет?
— Бредит, ваше благородие, — быстро сказал Назаркин, — его бы убрать отсюда. Просто нет сил выдержать. Тронулся, должно быть.
В сильном возбуждении Тиша подбежал к каптенармусу. От волнения Тиша не мог связно говорить. У него вырывались отдельные слова. Он махал руками и пытался сорвать крест с груди Назаркина.
По знаку капитана два санитара схватили Тишу за руки.
Привлеченный шумом, в палату вошел врач. Это был студент третьего курса, недавно мобилизованный ввиду нехватки врачей.
— Сумасшедший? — спросил его капитан.
Юный врач посмотрел на Тишу, который бился в руках санитаров.
— Да, — сказал он, стараясь говорить уверенным голосом, — довольно типичный случай психотической реакции, возникшей, невидимому, экзогенным путем. Я бы его изолировал.
— Перевести в психиатрическое отделение, — распорядился капитан, — проверить, не симулянт ли.
Тишу потащили в нервную палату. Еще некоторое время он бушевал, а потом присмирел и сделался грустным.
Вскоре его перевели на испытание в тыловой сумасшедший дом. Здесь было много солдат, кормили хорошо, работы никакой. Когда в палату входил офицер, солдаты громко ругали его по матери и швыряли в него сапогами. Как сумасшедшим, им все сходило.