К нашему вагону подошел железнодорожный рабочий. Я спросил его:
— Скоро будете отправлять нас? Долго еще будете солдат морозить в этой дыре?
Рабочий огляделся по сторонам. Около вагона толпились одни солдаты.
— А куда отправляют вас? В Питере который день заваруха идет… В царя бомбу бросили…
— Кто бомбу бросил? Какая заваруха? — окружив рабочего, наседали солдаты.
Рабочий начал объяснять. В это время из офицерского вагона выскочил дежурный по эшелону капитан Мельников. Рабочий нырнул под вагон.
— В чем дело? Что тут такое случилось? Кто разрешил из вагонов вылезать? Марш по местам! Не было приказа из вагонов выходить! Взводный! Где взводный?
Вечером дивизия получила приказ снова выступить на позиции. Догадкам, предположениям не было конца. Что за чертовщина? Ехали во Францию, а тут, вместо заграницы, опять вшей в окопах корми. Уж не собираются ли бросить дивизию в новое наступление?
И вот снова, увязая по колено в снегу, полки дивизии двинулись по лесным дорогам на позиции.
Ни разговора, ни смеха, как это всегда бывает в походах.
Озлобленные, сбитые с толку солдаты шли молча.
На первом большом привале мы спросили у ротного:
— Ваше высокоблагородие, как же с Европой? Отложили, что ли, поездку?
— Все, все, ребятки, скоро узнаете, — ответил ротный и отошел, давая понять, что разговор на эту тему он вести больше не намерен.
А потом нам объявили, что немцы, собрав на Рижском фронте большие силы, готовятся к наступлению.
— Набьем немцам морду и за границу поедем, — так закончил информацию командир роты.
«Только кто кому набьет-то, — думали мы, слушая ротного. — Значит, опять заваруха. Нет, не доедет дивизия до Парижа. Значит, прощай, Эйфелева башня, прощай, прекрасные француженки. Эх, Париж, Париж…»
Мы были так расстроены, что даже не поинтересовались, кого сменяет наша дивизия. А не все ли равно, кого. И только на второй день узнали, что сменили мы прославленную Тульскую дивизию, дравшуюся у Мазурских озер во время первого русского наступления в Восточной Пруссии.
Я сначала не поверил. Тульскую? Путают что-нибудь ребята. В Тульской дивизии пулеметчиком служил мой отец.
Отца я не видел с самого начала войны. Почему-то мне казалось, что Тульская дивизия находится в Галиции. Но, оказывается, мы служили в одной армии и даже в одном корпусе. Я узнал об этом, когда уже было, как говорят, слишком поздно.
Но какой полк сменили мы? Я навел справки, и лучше бы не делал этого: действительно, наш 16-й особый полк сменил ту часть, в которой служил отец.
Путаясь ночью по ходам сообщения, мы разошлись с отцом, чтобы уже больше никогда не встретиться.