Я старалась не смотреть на громадные алые и бурые пятна на своей хирургической робе, на спецодежде Вагра и Рика. Усердно игнорировала то, во что превратились светло-голубые халаты Латифы и Гортензии.
Не время! Не место! Надо работать.
Девушка обмякла. Налитые силой мускулы стали дряблыми, неживыми.
Рик приложил пальцы к уцелевшейстороне шеи пациентки, провел ладонью возле ее рта…
Покачал головой и отошел от стола.
– Давай же что-то делать! Реанимировать! Где Прат? – заорала я не своим голосом.
Рик покачал головой еще раз, Вагр сделал тоже самое. Я и без них отлично понимала, что пациентке уже не помочь. Слишком мощное кровотечение из нескольких крупных артерий сразу лишило ее малейшего шанса выкарабкаться.Верпантера была обречена с того самого момента, как задергалась на металлических штырях. Закон подлости, рука судьбы… Уж не знаю, что тут ближе…
– Да бро-ось! – похоже, прочитав все на моем лице, крикнул Вагр. – Сама знаешь, мы бы ничего не сделали. К тому же у нее задет позвоночник. В трех местах.
Я все это понимала, прекрасно видела, где прошли металлические штыри.
Но перерожденные, грядущая война и бездыханное тело на хирургическом столе, здорово подкосили психику. С минуту я боролась с накатывающей истерикой, кусала губы, и даже объятия Рика – теплые, крепкие подействовали не сразу.
– Сами, – нежно, мягко произнес василиск. – Ты сегодня многое пережила. Я понимаю… но… мы должны спасти остальных. Хотя бы попытаться.
Я привычно сосредоточилась на травмах пациенток, отбросила страх их потери, неуместную сейчас жалость, неуверенность в собственных силах.
Оценила объем работы, сосредоточилась на первостепенных нуждах.
Латифа и Гортензия уже поменяли пакетики с кровью в капельницах. Одна из верпантер дрогнула, и медсестры в едином порыве рванули к ней, вкололи аж две новых дозы снотворного. Девушка еще раз шевельнулась, Рик с Вагром одновременно зафиксировали ее руки, ноги, туловище, голову. Но этого не потребовалось. Верпантера расслабилась и уснула.
– А-а-а. Почему та очнулась? – вырвалось у меня помимо воли.
– Болевой шок. Особенная реакция на препараты. Нечувствительность к снотворному… – пожал плечами Вагр.
Кажется, мертвая пациентка его больше не волновала, гораздо сильнее интересовали дракона еще живые. Причем, больше как предметы для исследований, любопытные случаи. Хотя…наверное, так и надо. Иначе теряешь объективность, перестаешь быстро и четко мыслить, тормозишь с важными решениями.
И мне вдруг ужасно захотелось очутиться подальше от всего этого безумия. От крови, шмотков плоти, предсмертных криков, воя и жалоб родственников в коридоре. Он доносился тихим эхом, вместе с терпеливыми увещеваниями санитаров, не смолкал ни на минуту. Я расправила крылья, ощутила невесомость, вдохнула полной грудью и… услышала призыв Рика.