Мне случалось навещать его, и должен сознаться, что именно я посоветовал ему заняться путеводителем, и котором – это было совершенно очевидно – нуждается Немухин.
И самом деле, туристы, да и не только туристы, должны были знать, когда построена Новая Пекарня и жив ли еще Ученый Садовод Башлыков. Важно было также объяснить, почему и при каких обстоятельствах немухинцы стали людьми самолюбивыми, постоянно думающими, как бы не ударить лицом в грязь, и не упускающими случая показать, что они ничем не хуже мухинцев – жителей соседнего городка, расположенного на другой стороне речки. Кстати, немухинцы насыпали ее Немухинкой, а мухинцы – Мухинкой.
Путеводитель – сложное дело, в особенности для бывшего клоуна, и не скрою, что именно я намекнул, что прежде всего ему должны помочь старожилы, сестры Фетяска, например, были старше его лет на пятнадцать, могли ли они рассказать ему о чем-нибудь истинно немухинском и в то же время значительном с исторической точки зрения? Конечно, могли. Но, прежде чем посоветоваться с ними, дядя Костя с большим блокнотом под локтем отправился в Городской Музей.
К сожалению, Музей был закрыт. «Санитарный день», – гласила надпись на входной двери. Но по самой этой надписи, выгоревшей и грязной, было ясно, что санитарный день затянулся по меньшей мере на полгода, и, заглянув в окно, дядя Костя убедился в этом. Пол был усеян бумагами. Экспонаты – так называются предметы, выставляемые на обозрение, – не стояли, а валялись на полках: череп доисторического человека (очевидно, одного из первых обитателей Немухина) рядом с подзорной трубой, керосиновая лампа-молния рядом с кочергой, которой, очевидно, было не место в Музее.
Дядя Костя позвонил в Музей – и ничего, кроме звонка, не услышал. Деликатно постучав в дверь рукой, он, помедлив, менее деликатно постучал ногой. Тишина. Ничего не оставалось, как пойти в Отдел Охраны Памятников Старины и спросить: в чем, собственно, дело?
Не стану рассказывать о том, как через какие-нибудь две недели дядя Костя стал директором Музея. В течение этих двух недель его уговаривали сперва Отдел Охраны Памятников Старины, потом Старый Трубочный Мастер, потом Горсовет, потом сестры Фетяска, потом вновь Горсовет. Напрасно он уверял, что никогда ничего не собирал, кроме марок – и то в детстве. Напрасно доказывал, что не в силах просидеть целый день среди предметов старины, не выкинув какое-нибудь сальто-мортале – так некогда назывался смертельно опасный акробатический номер.
– Это хорошо, это прекрасно, что вы – бывший клоун, – возражали ему. – Мы как раз искали не просто порядочного человека, но человека искусства. Не забывайте, что вы – коренной немухинец и, значит, просто обязаны оказать родному городу эту услугу. Кроме того, как пенсионер вы, очевидно, скучаете?