Я порылась у себя в сумочке и протянула Дорин зеркальце с ее именем и маргаритками. Мы с ней переглянулись и расхохотались.
– Можешь выпить мой бульон, если хочешь, – сказала она. – Они по ошибке поставили на тележку двенадцать чашек, а мы с Ленни так наелись сосисок, пока пережидали дождь, что мне ничего в рот не лезет.
– Давай его сюда, – ответила я. – Есть охота – прямо сил нет.
На следующее утро в семь часов зазвонил телефон.
Я медленно вынырнула из темной пучины сна. Под рамкой зеркала уже висела телефонограмма от Джей Си, в которой говорилось, что на работу мне можно не являться, что нужно денек хорошенько отдохнуть, чтобы полностью поправиться, а также выражались соболезнования по поводу крабов. Так что я представить себе не могла, кто бы это звонил.
Я протянула руку и перетащила трубку на подушку так, что микрофон оказался у меня на ключице, а наушник – на плече.
– Алло?
– Это мисс Эстер Гринвуд? – осведомился мужской голос. По-моему, мне послышался иностранный акцент.
– Конечно, да, – ответила я.
– Это Константин Такой-то.
Я не разобрала его фамилию, но она изобиловала звуками «с» и «к». Я не знала никакого Константина, но у меня не хватило духа признаться в этом.
И тут я вспомнила миссис Уиллард и ее переводчика-синхрониста.
– Конечно, конечно! – воскликнула я, рывком садясь на постели и прижимая трубку к уху обеими руками.
Я никогда не давала миссис Уиллард полномочий знакомить меня с мужчиной по имени Константин. Я коллекционировала мужчин с интересными именами. Я уже была знакома с Сократом. Это был высокий, страшный на лицо интеллектуал, к тому же сын какого-то крупного голливудского продюсера греческого происхождения. Еще он был католиком, что не оставляло нам ни малейшего шанса. В дополнение к Сократу я знала потомка русских белогвардейцев по имени Аттила из Бостонской школы бизнес-администрирования.
Постепенно я поняла, что Константин пытается пригласить меня на свидание днем или вечером.
– Вам бы хотелось посмотреть ООН сегодня днем?
– Я уже и так смотрю на ООН, – ответила я с легким истерическим хихиканьем.
Казалось, он находился в полном замешательстве.
– Я вижу здание из окна. – Мне подумалось, что для него я слишком быстро говорю по-английски.
Молчание. Затем он произнес:
– Возможно, потом мы где-нибудь перекусим.
Я засекла словечко из обихода миссис Уиллард, и у меня упало сердце. Миссис Уиллард всегда приглашала «перекусить». Я вспомнила, что этот мужчина гостил в доме миссис Уиллард, когда впервые приехал в Америку: она участвовала в одной из программ обмена, когда ты принимаешь у себя иностранцев, а если отправляешься в их страну, то они принимают тебя.