— Леди Оливия Миддлвей! Знаменитая красавица, о которой мне так много рассказывали! Ну-ка, ну-ка! Посмотрим, что ты за штучка, миледи. — Он визгливо рассмеялся, вялые, бесцветные складки кожи, находившиеся на месте губ, раздвинулись, обнажив желтые зубы.
Она попыталась отвернуться от него, стряхнуть его жирные пальцы со своего подбородка, но он крепко держал ее, причиняя боль и поворачивая ее лицо то в одну, то в другую сторону, чтобы получше разглядеть.
— Ну что же, теперь я это вижу своими глазами. Ну и навар же нам попался, а, парни?
Наконец он встал и повернулся к Джорджу, рядом с которым стоял еще один, не знакомый ей парень примерно того же возраста и сложения.
— И товар добыли, и миледи прихватили. Недурно! Очень недурно! Теперь им будет, о чем подумать. — Он захихикал. — Давайте-ка посмотрим, что вы принесли. Показывайте!
Они двигались по комнате, а у Оливии наконец-то начало проясняться в голове, хотя пульсирующая боль в висках и мешала ей сосредоточиться. Но она должна была заставить себя думать. Этот человек, несомненно, — мастер Толланд, которого они с Элизабет встретили в городе. На нем было то же облезлое платье. Однако он тогда, скорее всего, заметил только Элизабет: Оливия в тот момент стояла, окруженная группой горничных и слуг. Значит, он не знает, что Оливии известно, кто он. Может быть, это и поможет, подумала она.
Бледный рассвет уже начинался за окном, в которое вместо стекла была вставлена матовая серо-желтая пластинка из рога. В этом тусклом свете она смогла разглядеть комнату. Свет с открытой лестницы отбрасывал отблески на низкие деревянные стропила, едва не касавшиеся голов троих мужчин, которые склонились над тюками, сваленными на столе у окна. С одной стороны стола лежали рулоны материи, штук двадцать или около того, и переливающиеся мотки ниток. Но, к удивлению Оливии, они смотрели не на ткани. Их внимание поглощал большой полотняный тюк, который Джордж положил на стол и не торопясь, развернул перед ними.
— Я не принес епитрахиль, — говорил Джордж. — Если бы вы подождали денька два, как я вам говорил, то ее бы успели доделать…
— Я сказал, что мне все нужно сегодня! — рявкнул Толланд. — Мы специально ждали этого праздника, чтобы вокруг были толпы народа, и на нас никто бы не обратил внимания. И ты это знаешь!
— Да, конечно, — продолжал Джордж, — и я думал, что, может, она тоже к этому приложит руку, но она почему-то не захотела…
— Ты что, хочешь сказать, что она тоже это умеет? — спросил мастер Толланд, поворачиваясь к Оливии, и та быстро прикрыла глаза.