– Ну всё, всё. Пойдём.
Уже ничто не помешало Северге подхватить Темань на руки, отнести обратно в спальню и медленно, торжественно и нежно водворить в постель. Унимая дрожь девушки, навья покрывала её поцелуями и одновременно раздевала донага, а та уже не сопротивлялась – только зажмуривалась и роняла слёзы. Когда поцелуй коснулся её губ – пробный, осторожный – она замерла, но впустила Севергу. Руки Темани бездействовали, и навья шепнула:
– Обними меня. Не бойся шрамов: они уже отболели.
Ладошка девушки заскользила по плечу Северги; дрожь у Темани уже почти прошла, только остались мерцающие отголоски в зрачках.
– Смелее, родная. – Навья упивалась губами Темани, налитыми соком молодости, нежно покусывала их и посасывала, не обходя лаской ни один уголок.
Первое впечатление должно было остаться незабываемым по своей сладости; только такое будет способно утопить в себе всю последующую возможную боль. Северга делала всё для того, чтобы сладость перебивала всё остальное. От поцелуев девушка то замирала, то вздрагивала, то вдруг начинала задыхаться. Она словно охмелела, её глаза затянулись дурманной дымкой, а Северга добавляла ещё своих стальных чар, от которых Темань растекалась в её руках мягким воском – лепи всё, что хочешь.
Навья вошла в неё хмарью, по которой влила в девушку вспышку своего острого желания. Темань ахнула и замерла, а потом выгнулась с широко раскрытыми глазами, будто её пронзили мечом. Северга начала медленные толчки, вонзаясь всё глубже и ускоряясь, и по хмари к ней покатился от девушки сгусток наслаждения – осязаемый, горячий, бьющийся, невыносимо-лучистый. Навье-воину даже не нужно было раздеваться до конца, чтобы всё ощутить в полной мере: хмарь проникала в неё радужной пуповиной.
Это нужно было впитать, усвоить, переварить, и они на некоторое время застыли в покое. Ноги Северги в сапогах были широко разбросаны по постели, а Темань прильнула к ней, поджав свои. Медленно, словно во сне, ладонь девушки с подрагивавшими, растопыренными пальцами ползла по плечу Северги в сторону груди. Глаза Темани, то ли задумчивые, то ли ошарашенные, затерялись взглядом в пустоте.
Северга с удовольствием вздохнула, расправляя лёгкие, приподнялась на локте и склонилась над девушкой.
– Ну что, милая? Хочешь ещё?
Темань очнулась от своей неподвижности, и в её взгляде проступила смесь жалобного недоумения, сладостного потрясения и страха. Нет, она боялась не Северги, она боялась умереть от наслаждения, входившего в неё клинком.
– Мне на службе надо быть в шесть утра. – Северга блаженно прильнула к её губам, словно отпила глоточек чего-то вкусного и пьянящего. – Но с тобой я хоть всю ночь готова не спать.