Развернулась к нему, все же сохраняя дистанцию.
– А вы ведь не менее упрямы, чем ваш дед, – заметил Шефнер, – а по вам и не скажешь. Первое впечатление вы производите весьма наивное и беззащитное.
Я поморщилась, но спорить не стала. Уж не знаю почему, но я действительно казалась такой, как он определил. Нет, у меня не было огромных голубых глаз или овечьих кудряшек на голове. Я даже ростом была чуть выше среднего и выглядела вполне на свой возраст. Да и вела себя обычно совсем не мило, а с вежливой холодной отстраненностью или даже язвительностью. И все же преподаватели, да и многие сокурсники поначалу относились ко мне с заботливостью и даже каким-то умилением. Потом, конечно, чуть попривыкнув, переставали видеть во мне нежный цветочек, коим я в жизни не была.
Но рядом с Шефнером я на самом деле начала чувствовать себя… уязвимой. И вроде бы он не был для меня врагом. Всего лишь дядя моего друга и клиент деда. Тогда почему у меня было такое ощущение, что за фасадом пусть немного вредного, но все же довольно дружелюбного господина находится нечто совсем иное? Как будто он постоянно оценивал меня и искал мои слабости. Неужели просто неприятная профессиональная привычка?
– Я вас слушаю, – сказала самым препротивным голосом, который использовала при попытках отвадить Петера. Но у Шефнеров, видимо, к подобному был иммунитет.
– Не надо на меня злиться. Я только хотел задать вам вопрос по поводу отношений с моим племянником.
– Раньше вас это не слишком интересовало, – настороженно ответила я.
– Раньше я не знал, насколько он вами увлечен. И что он делал вам предложение, и не одно.
– Не мне одной, полагаю.
– Ошибаетесь. Нет, вниманием девиц он себя не обделяет, но ради вас он захотел хоть сколько-то измениться. У него в книгах на полях пометки: «Спросить у Софи», «Рассказать Софи». Он даже пробовал вас нарисовать, представляете?
Шефнер явно насмешничал. Я поморщилась.
– Вы что, начали шпионить за своим племянником?
– Лучше поздно, чем никогда, – ответил маг. – Тем более что его увлечение вами мне не нравится. Я рад, что вы достаточно благоразумны, чтобы не отвечать взаимностью Петеру.
Меня неожиданно сильно задели слова Шефнера.
– Считаете недостойной своего племянника?
– Скорее неподходящей. Конечно, ваша семья, София, довольно почтенна, но не состоятельна и не родовита.
– Мой отец из благородного рода, – все же решила сказать, хотя была уверена, что Шефнер отлично это знал.
– Фон Гревениц, да? Но вы не общаетесь тесно с семьей отца.
И это было правдой. Мой дядя по отцу – барон фон Гревениц – терпеть не мог своего младшего брата. И эта нелюбовь распространилась и на меня. Нет, он вполне готов был оплачивать мне образование – где-нибудь в пансионе, конечно, а не в университете. И мог бы даже поспособствовать с замужеством, будь у меня такое желание. Вот только жениха бы выбрал… Да, если бы он был младше шестидесяти, я бы сильно удивилась. К счастью, барон не стремился взять надо мной опеку, и видела я его в последний раз лет пять назад. Он редко выбирался в столицу, а я не навещала поместье Гревениц.