– Где твоя сестра?
– Пошла резать бумазею. Я была против, но мы должны как-то жить, а денег от Союза рабочих не хватает.
– Мне пора идти. Ты очень помогла мне, Бесси.
– Помогла?
– Да. Я пришла сюда опечаленной, думая, что мое собственное горе является единственным в мире. Ты рассказала мне о бедах, которые вы терпите годами, и твои слова сделали меня сильнее.
– Благослови тебя Бог! Мне всегда казалось, что поддержка слабых людей – это доброе дело. А тут мои слова сделали добро для тебя. Я начинаю гордиться собой!
– У тебя бы ничего не вышло, если бы ты думала об этом. Но, просто утешая меня, ты добилась многого.
– Маргарет, ты не похожа на тех, кого я раньше встречала. Даже не знаю, из чего ты сделана.
– Я тоже не знаю. До свидания!
Бесси, покачиваясь в кресле-качалке, смотрела ей вслед.
– Интересно, много ли на юге таких людей, как она, похожих на порыв чистого и свежего воздуха? Ее присутствие будто освежает меня. Кто бы мог подумать, что эта девушка, с таким светлым лицом, как у ангела, которого я видела во сне, может знать печаль, о которой она говорила? Неужели она тоже грешна? На всех нас лежит грех. Я думаю, что часть греха имеется и в ее душе. Почему я так много думаю о ней? И отец тоже думает… И даже Мэри. Такое нечасто случается.
Глава 18
Пристрастия и предубеждения
Чуткое сердце противится мне,
И два голоса слышны в моей груди.
Фридрих Шиллер. Валленштейн
Вернувшись домой, Маргарет нашла на столе два послания: записку для матери и пришедшее по почте письмо, очевидно от тети Шоу. На тонком конверте, серебристом и хрустящем, были наклеены чужеземные почтовые марки. Она достала письмо и начала читать его. Внезапно в комнату вошел отец.
– Твоя мать устала и рано легла в постель. Боюсь, что такой душный предгрозовой день был не самым лучшим для визита доктора. Что он думает о ее здоровье? Диксон сказала, что мистер Дональдсон разговаривал с тобой.
Маргарет не знала, что ответить. Отец выглядел мрачным и беспокойным.
– Надеюсь, он не обнаружил какую-то серьезную болезнь?
– Пока нет. Доктор сказал, что мама нуждается в заботе. Он был так добр, что обещал приезжать к нам время от времени. Он хочет посмотреть, как будут действовать его лекарства.
– И это и все? Только забота? Он не рекомендовал сменить обстановку? Не говорил, что воздух промышленного города вредит ее здоровью?
– Нет, ни слова, – ответила дочь. – Но я думаю, что он чем-то обеспокоен.
– Доктора всегда обеспокоены чем-то. Это часть их профессионального поведения.
Заметив нервные движения отца, Маргарет поняла, что, несмотря на все его попытки уклониться от горькой правды, ей все же удалось заложить в него первые подозрения о возможной опасности. Он не мог забыть эту тему и перейти к другим вопросам. Он возвращался к ней весь вечер, хотя и не желал допускать даже мысли, способной огорчить его, из-за чего Маргарет погрузилась в невыразимую печаль.