Он заново оценил свое финансовое положение. Забастовка, прошедшая полтора года назад или больше (сейчас была поздняя весна с холодной, почти зимней погодой), – та забастовка, когда, в отличие от нынешнего состояния души, он чувствовал себя молодым, помешала завершению нескольких больших заказов, которые имелись у него на руках. Он вложил большую долю капитала в новое и дорогое оборудование, а затем купил много хлопка для реализации заказов по заключенным контрактам. Позже ему не удалось выполнить их – в основном из-за абсолютного отсутствия опыта у части ирландских рабочих, которых он привез на фабрику. Почти вся их продукция оказалась испорченной и не соответствующей стандартам. Торговый дом, гордившийся выпуском первосортных товаров, не мог отправить этот брак своим заказчикам. Затруднения, вызванные забастовкой, растянулись на многие месяцы. Они разоряли фабрику, и мистер Торнтон, встречаясь с Хиггинсом, разговаривал с ним грубо и сердито, вспоминая, каким серьезным был вред от стачки, которую тот организовал. Однажды, осознав причину своего внезапного и несправедливого негодования, он решил обуздать себя.
Ему не хотелось избегать Хиггинса. Он должен был справиться с гневом и предоставить Николасу возможность приходить к нему либо в свободное время, либо когда это допускалось строгими правилами бизнеса. Размышляя о забастовке и том, как ее можно было предотвратить, мистер Торнтон постепенно растерял чувство обиды. Ему стало ясно, почему два таких человека, как он и Хиггинс, посвятивших свою жизнь производству и работавших с одним и тем же товаром, смотрели на обязанности и позиции друг друга совершенно по-разному. С тех пор между ними возникло общение, которое, разумеется, не могло предотвратить будущее столкновение мнений и действий, но позволяло хозяину и рабочему взглянуть на оппонента с большей симпатией и снисходительностью и проявить при этом доброту и терпение. Кроме того, их завязавшиеся дружеские отношения выявили обоюдное незнание реального положения каждой из сторон.
К сожалению, наступил один из тех периодов плохой торговли, когда падение цен на рынке привело к сокращению всех крупных капиталов. Мистер Торнтон потерял почти половину активов. Ни одного заказа не поступило, и он терял доход от вложений в новое оборудование фабрики. Теперь было трудно даже получить оплату за выполненные заказы. На поддержание бизнеса требовались средства. Пришли счета за купленный хлопок. Денег не хватало. В долг давали только под непомерные проценты. Кроме прочего, ему никак не удавалось продать часть своей собственности. Но мистер Торнтон не отчаивался. День и ночь он составлял кризисные планы, предугадывая возможные чрезвычайные случаи. Он, как всегда, был мягок и спокоен с домочадцами. На фабрике рабочие почти не слышали от него прежних добрых слов, но к тому времени они уже знали его характер и понимали, под каким давлением он находится. Получая от него краткие и неохотные ответы, они относились к нему с симпатией и заботой. Никаких следов не осталось от прежнего скрытого противостояния, которое когда-то подспудно тлело и готово было вспыхнуть, чтобы разгореться до стадии жестких решений.