– Мистер Белл? Да что этот ленивый профессор из сонного колледжа может знать о Джоне? Но я благодарна вам, мисс Хейл. Многие юные леди уклонились бы от ответа и не порадовали бы старую женщину доброй молвой о ее замечательном сыне.
– Почему они уклонились бы от ответа? – с удивлением спросила Маргарет, глядя прямо в глаза миссис Торнтон.
– Почему? Потому что они постеснялись бы столь яро располагать к себе старую мать в надежде, что она поможет им добиться успеха в их видах на ее сына.
Она мрачно улыбнулась. Во-первых, ей понравилась честность мисс Хейл. И, во-вторых, она понимала, что задает слишком много вопросов. Но в следующее мгновение веселый смех Маргарет ужасно рассердил миссис Торнтон. Эта девушка смеялась над ее словами!
Заметив сердитый взгляд матроны, Маргарет умерила свое веселье.
– Прошу прощения, мадам. Я буду очень признательна вам, если вы позволите мне не иметь каких-то планов на сердце мистера Торнтона.
– Однако до этих пор молодые леди претендовали на него, – натянуто произнесла миссис Торнтон.
– А как чувствует себя ваша дочь? Надеюсь, мисс Торнтон в добром здравии, – меняя тему, произнес мистер Хейл.
– Хотя она и не крепка, но, как всегда, здорова, – ответила хозяйка дома.
– А мистер Торнтон? Я могу надеяться на встречу с ним в четверг?
– Мне трудно говорить о планах сына. Он теперь нарасхват из-за угрозы забастовки. Друзья, признавая опыт Джона, часто пользуются его советами. Но, думаю, он придет к вам в четверг. В любом случае он предупредит вас, если не сможет.
– Забастовка? – спросила Маргарет. – Из-за чего? Почему рабочие собираются бастовать?
– Из-за зависти к чужой собственности, – свирепо фыркнув, ответила миссис Торнтон. – Вот из-за чего они всегда бастуют. Если рабочие моего сына примкнут к стачке, я скажу только одно: это свора неблагодарных негодяев. Хотя я не сомневаюсь, что они устроят забастовку.
– Они хотят увеличения заработной платы? – спросил мистер Хейл.
– Это только показное требование. Истина заключается в том, что они хотят стать хозяевами фабрик, а хозяев превратить в своих рабов. Они всегда стремились к такой цели. Рабочие мечтают о власти над промышленниками и каждые пять-шесть лет устраивают забастовки. Но в этот раз, я думаю, они ошиблись! Все пойдет вопреки их расчетам. Если они покинут рабочие места, назад их никто не примет. В ответ на стачку промышленники применят новые методы, которые отобьют у рабочих охоту бастовать по любому поводу.
– А это не отразится на обстановке в городе? – спросила Маргарет.
– Конечно, отразится. Но вы же не трусливые люди? В Милтоне трусам нет места. Помню, однажды я наткнулась на толпу разгневанных мужчин, которые клялись, что прирежут Макинсона, как только он высунет свой нос из здания фабрики. Тот ничего не знал об этом. Кому-то нужно было пойти и рассказать ему о готовившемся нападении, иначе его убили бы. Тут требовалась женщина, поэтому я пошла на его фабрику. А войдя туда, я уже не могла выйти, потому что меня убили бы. Тогда я забралась на крышу, где были собраны камни. Мы намеревались бросать их в головы бунтовщиков в том случае, если они снесут ворота. И я бы спокойно поднимала эти тяжелые камни и бросала их не хуже мужчин. Но от волнения со мной случился обморок. Все-таки я через многое прошла. Если вы живете в Милтоне, то должны иметь храброе сердце, мисс Хейл.