Какой же обманутой она себя чувствовала! В ушах не смолкал голос матери: ни при каких обстоятельствах нельзя выказывать мужчинам свой ум. Им не нравятся женщины с мозгами, а нравятся похотливые и безмозглые курицы. Нужно уметь возвеличивать мужчину даже ценой собственного унижения. Хорошая жена — та, что делает мужчину счастливым, чего бы это ей ни стоило… И вот результат: за годы замужества ее ни разу не спросили, чего хочет она и что нравится ей. Она была просто ничтожеством, а потому с ней нечего и считаться.
Если муж бил ее, то виновата в этом была Фэйт: она не сумела сделать его счастливым. Если бы она приготовила на ужин цыпленка, а не бифштекс, если бы не заснула, когда он должен был вернуться с работы, если бы не обратилась слишком любезно к продавцу в магазине — тогда бы он не стал ее бить. Она была виновата во всем. Каждый удар, каждое ругательство Фрэнка лишь подтверждали ее неспособность быть женщиной и заставляли ее острее чувствовать вину за свою неполноценность.
— Но я же была не виновата!
Погруженная в переживания, она не сразу поняла, что крик души вырвался наружу.
— Фэйт! — Мик, остановив машину на обочине, внимательно поглядел на нее.
Фэйт, не осмеливаясь поднять глаза, вжалась в кресло.
— Извините, — прошептала она. — С тех пор, как я беременна, я часто размышляю вслух и плачу.
— Раз так, поплачьте всласть, — ворчливо-добродушно сказал Мик. — Вот, возьмите!
Он протянул ей носовой платок и снова вырулил на дорогу. Меньше слов — меньше проблем. Пусть поплачет вволю, говорят, помогает.
Благодарная Мику за молчание, Фэйт промокнула глаза. Господи, как же она устала всего бояться…
Когда Мик остановил машину перед полицейским участком, Фэйт была спокойна — по крайней мере, внешне.
Здание, в котором размещался участок, сочетало в себе черты готического и викторианского стилей и заметно выделялось на фоне домов новой постройки. Мик провел Фэйт через комнату дежурного, где его широкой улыбкой приветствовал Чарли Хаскинс. Чарли только что заново приступил к своим обязанностям. Два месяца он провалялся в больнице после ранения, полученного в перестрелке при предотвращении попытки похищения ребенка. История эта здорово переполошила весь округ Конард, никогда не знавший преступлений такого рода.
— Как себя чувствуешь, Чарли? — спросил Мик.
— Отлично, — с готовностью ухмыльнулся Чарли. Он считал, что обязан Мику жизнью: тот подобрал его, истекающего кровью в овраге за городом. — Шеф и этот техасец ждут вас.
Мик кивнул и подтолкнул Фэйт в сторону двери, ведущей в кабинет Нэйта.