Халангот говорит:
– Это долго. Еще потеряется посылка, да и варенье в дороге прольется. Давайте лучше устроим торжественную линейку и прочитаем стихи про мир и дружбу.
– Да, точно, – обрадовалась Саломатина. – Линейку солидарности! В общем, от каждого класса надо выбрать по одному человеку со стихотворением, и все – в пятницу читаем. Не забудьте надеть парадную пионерскую форму.
– Глупость какая! – сказала моя мама, когда я стала собираться на линейку дружбы и солидарности. – Ничего себе дружба – людям плохо, у них болезни, голод, война, а их так называемые друзья собираются и читают стихи. Вот представь себе – ты заболела, у тебя температура, болит горло, а мы с Дениской, вместо того чтобы пойти в аптеку или вызвать врача, встанем рядом и начнем стихи декламировать с выражением…
Честно говоря, я тоже никак не могла понять, почему от чтения стихов в актовом зале неграм в далекой Африке должно стать лучше. Но все-таки в пятницу утром вся школа, с первых классов по десятые, надела парадную пионерскую форму и выстроилась в актовом зале читать стихи.
– За мир без войн идет движенье, и заменить повсюду нужно оружие уничтоженья – уничтожением оружья!
Или вот это, мое любимое, про то, какие американцы плохие, а мы – хорошие:
– Они готовят новую войну, и бомбой атомной грозят они народам, а мы растем спокойно в вышину, под нашим тихим, мирным небосводом. Они пускают доллар в оборот затем, чтоб дать оружие убийцам, а мы свой рубль даем наоборот, чтобы построить школы и больницы!
Я никогда не понимала, почему, чтобы построить школы и больницы, надо как-то «наоборот» давать рубль. Что такое – «рубль даем наоборот»? Рубль, что ли, наоборот? Это как? Другую какую-то деньгу, не рубль, а наоборот? Или все-таки рубль, но как-то вверх тормашками? А где у рубля тормашки вообще-то? Или – даем наоборот? В смысле, отнимаем? Непонятно…
Но до сих пор, когда я вспоминаю эти строчки, мне хочется смеяться и плакать одновременно. Хорошие, значит, стихи, душевные очень.
Прочитали мы стихи, нам похлопали, и мы пошли из школы домой.
И вот вы не поверите!
Идем мы такие по Большому Каретному, а навстречу – целая ватага негритосов в ушанках из меха мягких игрушек, и они все до одного совершенно не унылые – веселые такие, играют в снежки и смеются своими белыми-белыми зубами.
Подействовали, значит, стихи-то!