– Они прекрасны. И как он смотрит на нее… – говорит Перри.
Большинство людей обращают внимание на цвет губ. Мне нравится, что она заметила другое.
– Мне тоже именно это нравится, – соглашаюсь я. – А она даже не знает. Он смотрит на нее так не ради того, чтобы она оценила.
Повернувшись ко мне, Перри спрашивает:
– Ты когда-нибудь был влюблен?
Я обдумываю ее вопрос, пока жую лапшу. Вспоминаю свои отношения длиной в год в колледже с Мэнди. Проглотив, я отвечаю:
– Нет.
– Почему? Сколько тебе лет?
– Мне двадцать три, – пролистав в уме воспоминания – от времени ставшие более броскими – я понимаю, что всегда ставил водное поло на первое место. – И я не знаю, – сунув в рот очередную порцию еды, я жую и думаю. – В колледже у меня была девушка. Но я не любил ее, потому что был слишком глупым.
– Мне трудно представить тебя, делающего что-нибудь глупое.
– Оливер тут нашел бы, что возразить. Но нет, просто я понял слишком поздно, какая она была замечательная.
Она кивает и снова смотрит на картину. На ее губах появляется еле уловимая улыбка.
– А ты была влюблена в Анселя?
Перри снова кивает, и, продолжая есть, я гадаю, что чувствую по этому поводу. Одновременно и радость, и грусть, как мне кажется.
Проглотив, я задаю новый вопрос:
– И ты по-прежнему влюблена в него?
Она наклоняется и отправляет лапшу в рот, заставляя меня ждать ответ, пока жует. Или пока обдумывает. Наконец она отвечает:
– Нет. Я люблю его, но не в романтическом смысле. У нас с ним было все не очень здорово.
Я издаю стон.
– Терпеть не могу это слово! Такая дурь.
– Потому что люди используют его в неподходящих ситуациях, – со смехом говорит она. – Но в нашем случае оно в точку. Мы оба хотели, чтобы он чувствовал то, чего не мог, и какое-то время успешно притворялись, а в конце оба же были обижены.
Взглянув на нее, я содрогнулся. Это пиздец как тоскливо. Если мне не изменяет память, Ансель был с ней довольно долго – вроде несколько лет.
– Пойдем смотреть «Мэтлока».
– «Мэтлока»? Про того старика? – Перри смеется, когда я киваю. – Тогда налей мне вина, и пойдем.
Я показываю на несколько разных бутылок возле обеденного стола и, пока она выбирает, иду и включаю DVD-плеер.
Две недели. Я знаком с ней всего две недели, но когда она подходит с двумя стаканами и початой бутылкой красного, то с таким комфортом устраивается на диване, будто она мне и любовница, и сестра, и лучший друг одновременно.
– Мне нравится, как ты двигаешься, – говорю я.
Она смотрит на меня с шутливым возмущением.
– Я серьезно, – добавляю я. – Ты движешься, как вода или ниндзя.