И вот тут я внимательно посмотрел на Марата, начиная кое-что подозревать. Трудно представить, что совсем недавно это был тринадцатилетний пацан. Он безо всякой охоты, с опаской в антрацитовых глазах, закатал рукава своей походной рубахи. И я увидел на его коже татуировку двойного браслета: сплетенные нити древесных листьев и красных язычков пламени. Скорее это даже походило на тонкий набросок, совсем не как у нас с Лайсси. Словно неведомый мастер остановил работу почти в самом начале, засомневавшись или просто оставив безнадежное дело. С виноватым видом Трис и Лионель также закатали рукава. У герцогини на плече были все те же язычки огня, но с ними сплеталась отчетливая странная клинопись. А у барда по коже вилась та же призрачная клинопись и древесные листья. Я принялся глубоко дышать, стараясь успокоиться. Мало того что они подставили моего сына под раздачу какого-то урода, так они с ним еще и… Я зарычал, прикрыв глаза. Нет, все-таки слишком все странно и быстро. Тихий голос Марата вырвал меня из прострации:
— Пять лет я скитался, папа. Шаман выкинул меня в какое-то странное место. Если бы не Трис с Лионелем, я бы погиб. Они нашли меня и вернули. К тому моменту я уже вырос. И единственным способом победить заклятие шамана оказалось названое родство. Только так он стал уязвим. И самое главное, пап… Пойми, так решили боги. Мы — семья. Поверь, они не делали мне ничего плохого. Вообще ничего не делали, чего стоило бы стыдиться. Правда, теперь мы все вместе будем искать второго старшего в семье… Или старшую…
— Ты уверен, что все в порядке? — Рык все еще катался на языке, холодя сердце.
— Более чем, — слегка улыбнулся мой сын.
И он с эльфами поспешил удалиться из сада, оставив меня кипеть от бешенства.
— Тш-ш-ш, — раздалось рядом, и ладони нагайны стали успокаивающе скользить по моим плечам. Это было так… нелепо и неожиданно, что я икнул.
Лайсси улыбнулась и прошептала:
— Это такая же помолвка, как у нас с тобой, Терри.
— Ты, я смотрю, быстро освоилась, — добродушно ответил я.
А потом случилось то, от чего моя крыша со свистом умчалась, помахивая хвостиком. Лайсси мягко обхватила мое лицо, прикрыла глаза и очень невесомо поцеловала… Да что же за телячьи нежности!
С этой мыслью я сгреб свое счастье в охапку и откликнулся со всей страстью истосковавшегося по женщине подводника. Ободряющие вопли каких-то наглых эльфов с эльфийками и прочих дурней растворились в биении жизни вокруг нас.
Глава 10
ТО, НА ЧТО СМОТРЕТЬ НЕ НАДО
Я слышу каждую каплю дождя, ударяющую в прозрачные панели над нами. Сад дышит моей дрожью, смотрит изумрудными глазами, слушает шелестом травы под нашими телами. Моя змеедева плотно жмурится и выгибается, подрагивая и почти скуля сквозь стиснутые зубы. Когда пальцы касаются ее загорелой кожи, словно искорки бьют между нами, заставляя шевелиться волоски на всем теле. Это — бесконечное ощущение полета, какого я никогда до сих пор не испытывал. Невесомо мягкая земля, усыпанная травой и опавшей листвой, качает нас на своих ладонях, бросая то под темную страсть теней, то под серые лучи дождливого дня.