– А кольцо? – холодея от ужаса, спросила Махпейкер.
Башар вздохнула:
– Кольцо подобрала служанка. Поначалу она хотела отдать его, но кольцо было золотым, а ей нужны были деньги – ее парень играл в кости и проигрался в пух и прах… В общем, она оставила кольцо себе, и в ту же ночь ее арестовали за убийство этого парня – они поссорились, девушка разозлилась, схватила нож… ну, ты понимаешь. При обыске у нее нашли это кольцо. Священник и доктор Элроев опознали его, вот только в один голос утверждали, что когда они видели кольцо в последний раз, то жемчужина была белой, а не угольно-черной.
Махпейкер почувствовала, как ее пробирает дрожь.
– Поскольку формально кольцо принадлежало роду Элроев – тогда ведь никто не знал про Иезавель, – его отдали опекуну малолетнего наследника, дяде покойного лорда Элроя. И тот через трое суток зарезал обоих сыновей лорда, а сам повесился. Кольцо лежало у него в кармане, возле сердца. Священник заподозрил неладное – слишком уж часто проклятое кольцо всплывало в деле – и попросил у сыщика, ведущего дело, разрешения отнести кольцо экзорцисту. Тот упирался, но потом в участок явился старый Мордехай и рассказал о том, что сделал. Старик очень гордился своей местью!
– Что с ним стало? – дрожащим голосом спросила Махпейкер.
– Его повесили, – холодно отчеканила Башар, – и поделом. Мне жаль его жену, но ни леди Элрой, ни тем более маленькие детишки не были в чем-то виноваты перед старым Мордехаем. А проклятое кольцо экзорцист с молитвой расплавил. Туда ему и дорога!
– Тут ты права, – вздохнула Махпейкер.
Она не знала, верить Башар или нет, но внезапно на ум пришли давно забытые воспоминания – родное село и жена мельника Ивася, которая внезапно начала чахнуть и сошла в могилу всего за месяц. Мельник тут же женился на другой, дочке старосты с богатым приданым, и все было бы хорошо, если бы девушки не дружили с самого детства. Новая жена Ивася начала искать правду, сходила к ворожке и по ее указке распорола подушку, а там лежали скрепленные черной нитью вороньи перья… Дать сельчанам свершить правосудие самостоятельно начальник уезда, разумеется, не мог, поэтому велел на всякий случай взять Ивася под стражу. А вот мельницу сожгли в ту же ночь.
Анастасии тогда было всего девять лет. Неудивительно, что история совершенно изгладилась у нее из памяти!
– Но если проклятые вещи существуют, – задумчиво произнесла Махпейкер, – то они ведь сами все делают со своими владельцами, правильно?
– Верно, – кивнула Башар. – Только вот сколько при этом невинных людей пострадает?