– Ступай, – на сей раз по-турецки сказала женщина, в незапамятном прошлом бывшая Софией Баффо, а теперь давно уже Сафие-султан, валиде-султан, вдова усопшего султана, мать правящего и бабушка будущего. И сопроводила этот свой приказ или разрешение таким жестом, словно еще один подзатыльник отвесила.
Ибрагим, прекрасный евнух, рванул прочь из бани так, что только башмаки застучали.
На какое-то время после этого в харарете повисла тишина. Лишь журчание фонтанчиков доносилось из углов зала и со стороны входа в илыклык, комнату для отдыха.
Сафие поплотнее запахнулась в купальный халат. Конечно, валиде-султан негоже сидеть нагишом даже в комнате для омовений, но Махпейкер всегда подозревала: это не потому, что «бабушка Сафие» строгая ревнительница благопристойности. То есть бывают такие, особенно среди старух за сорок, для кого понятие аврата, срамных частей тела, распространяетcя не просто от пупка до колен, но аж от подбородка до лодыжек. Даже в гареме такие есть, особенно из тех, что были наложницами еще при прошлом султане. И не возразишь ведь им, праведницам гаремным, потому что угораздило же какого-то имама изречь: «Нагота женщин между собой подобна аврату женщины при родном или молочном брате, ибо подобный взор может сопровождаться страстью».
Но валиде не из святош, иначе она бы всех девчонок заставляла блюсти аврат, хотя бы малый. Просто фигура у нее уже совсем не та, что у юных девчонок, кандидаток в наложницы. И излишне им в полной мере знать, насколько она не та…
Медленным движением Сафие-султан опустила ноги с мраморной лежанки. Двое младшеньких сразу же кинулись, пали на колени, подсунули валиде под босые ступни высокие колодки банных сандалий. Очень удобно, когда все вокруг из благородного мрамора, да еще и нагретого должным образом, чтоб телу сладко было. Но пол в харарете не просто теплый, а прямо-таки горячий. И мокрый к тому же. По нему только в таких колодках и ходить – напоминающих помесь башмаков, ходуль и табуреток.
Махпейкер едва удержалась, чтобы не фыркнуть от смеха: эта пара поспешила вне очереди. Вот уж подлизы, желающие втереться в милость «бабушки Сафие», как будто такое возможно, как будто она не знает тут цену всему и всем!
Миг спустя она и Башар слитно подхватились со своей лежанки, потому что подавать банные сандалии может кто угодно, это в любом случае долг гедиклис, служанок. А вот когда Сафие-султан встает на эти свои «ходули», то ее подпорками должны служить они, Махпейкер и Башар, ее девочки, бас-гедиклис: ближние служанки и воспитанницы. Хадидже, разумеется, тоже из воспитанниц, но она пойдет следом, неся корзинку с полотенцем и притираниями: опираться на ее плечо «бабушке Сафие» неудобно. Действительно жирафа.